Лис стремительно шёл по дорожке, почти бежал мимо облетевших деревьев и увядших, осиротевших клумб, на ходу застёгивая тёплую куртку — придётся неподвижно сидеть часа два, может и три, а на улице совсем свежо! Кицунэ хотел проявить вежливость по отношению к старой знакомой, но ЧП его задержало, и, едва выйдя из-под прикрытия аллеи, он тут же был остановлен детским криком:

— Дядя Лис!!! Дядя Лис!!!

От машины, припарковавшейся прямо у причалов озера, к нему на встречу мчались два паренька, десяти и семи лет. Широко распахнув объятия, он сгрёб в охапку обоих, неподдельно изумившись!

— Виталий! Тимофей! Вот это вымахали!!! Настоящие богатыри!!!

Следом, не спеша, прямо-таки царственной походкой, приблизилась закутанная в чёрные одежды взрослая женщина. Она не утратила красоты и привлекательности, наоборот, перед холостяком предстала потрясающая в своём совершенстве богиня. Стройная и статная, с огоньком задора в глазах, но уже избавившаяся давно от детской непосредственности.

— Здравствуй, Диолея! Ты всё хорошеешь и хорошеешь! — Кицунэ, наконец, поборов неловкость, шагнул на встречу.

— Здравствуй, Элан. — Трогательные объятия. — Давно не виделись.

Тот, словно извиняясь, криво улыбнулся:

— Да, давненько.

Крепкое рукопожатие с отцом семейства, Виталием, в честь которого и назван был первенец, и супруг, едва заметно кивнув своей возлюбленной, уводит детей к водным вольерам.

— Давно обещала им экскурсию по родному Институту, — провожая взглядом мужа и сыновей, что бросились к бассейну с речными дельфинами, с грустью заметила Диолея. — Хотя, я надеялась, что всё будет несколько иначе.

Она подняла глаза к небу, с которого вот-вот мог сорваться ледяной дождь. Да, уж, весной или ранней осенью тут было бы гораздо красивей и уютней, но, ничего не поделать.

— Ты слышишь что-то неладное в эфире? — Не стал тянуть кота за хвост Элан, ведь неспроста бывший лидер Клана Земли откликнулась на его звонок.

— Да, что-то чувствую очень нехорошее, — они уже зашагали к небольшому холму, что прикрывал, словно бастион, северное межгорье, ведущее от ИБиСа к далёким холодным землям.

Это граница между третьей и второй защитными полосами, но всё сильнее и сильнее овладевающая душой тревога заставила рыжего плута перестраховаться: он уже пару недель, как не выходил на улицу без своего верного АПС. А спутница только подтвердила опасения:

— Даже не знаю, что это за приближающаяся напасть такая, но ощущения во многом схожи с теми, которые преследовали меня перед гибелью твоей семьи.

Она поёжилась, дёрнув плечами, но было понятно, что не близкая к нулевой отметке температура тому виной:

— Уже тринадцать лет прошло, а я всю эту мерзость помню, как вчера…

На самой вершине холма, под раскидистым вековым дубом, прямо на ковре из опавших листьев и желудей, сидели трое.

Серый оперённый дракон, словно легендарный сфинкс, лежал на животе, гордо вскинув вверх стройную шею. Два шаровых скопления звёзд в её глазах провалились в пустоту, ни единый мускул не дрогнул ни разу за два часа, пока ушедшее вдаль сознание искало на границе миров источник тревоги.

По левую сторону от Лесавесимы, на оранжевом туристическом коврике сидела, поджав под себя ноги, женщина, но и Лис и летунья воспринимали её скорее как костёр, взметнувшийся в хмурое небо. Диолея впервые за много лет открыла дверь в Океанес и привычно отдалась его течениям, что никогда не уходили из её невероятной по силе души.

Элан очень старался не отставать от двух именитых мастеров эфирных полётов и тоже тянулся вдаль, следуя рядом с тропой, проложенной дочерью.

Они сидели уступом: серая молния чуть выдвинулась вперёд, левее, у плеча, чёрной королевой на шахматной доске из цветов увядшей осени и ярких квадратов ковриков, восседала бывший Лидер Клана Земли. Ещё в метрах полутора левее, на линии мощной груди повелительницы воздуха замер кицунэ, также оставивший пустую оболочку без присмотра.

Открытые недобрым северным ветрам, они не замечали пронизывающего холода, что трепал одежды, перья и шерсть, крал драгоценное тепло с неприкрытых лиц и рук.

Хельга, уже немного обеспокоенная долгим отсутствием своих друзей, подошла к троице «разведчиков» не таясь: под сапогами шуршала листва, трещали веточки, со всхлипом уходили в пропитанную влагой землю жёлуди. Но на её появление никто не обратил внимания, и женщина-киборг несколько минут мялась на месте, неотрывно глядя, как капли заморосившего дождя стекают по трём пустым лицам. И только когда в живые тела стали возвращаться души, заморгали, стряхивая с ресниц капельки, веки, она решилась задать вопрос:

— Всё в порядке?

Она стояла так, что троица «сфинксов» образовывала основание пирамиды, а растревоженная гостья стала её вершиной, поэтому, когда с поразительной синхронностью головы «дракона», женщины и «лиса» повернулись на голос, никто не загородил обзор товарищу. В глазах эмпатов уже не было пустоты и отрешённости, но их сознания ещё не разорвали связь друг с другом, и вслед за слаженным поворотом последовал не менее слаженный ответ:

— Нет.

Холодный приговор трёх немного хриплых голосов напугал бы до обморока живого человека, но Оле такие сцены были не в новинку, да и «железная леди» была непробиваема, как скала.

Элан с трудом поднялся на ноги, галантно помогая Диолее встать на затёкшие конечности и хоть немного размяться.

— Как думаешь, что это?

На его вопрос ежащаяся от холода (разум быстро вспоминал про сложности окружающего мира!) подруга детства только пожала плечами:

— Чёрт его знает…

Лесавесима грациозно потянулась, как кошка, вытянув лапы вперёд, грудью почти коснувшись ковра из умершей листвы, и нервно рубанула хвостом воздух:

— Может, будет землетрясение? До Уральского хребта тут всего ничего.

Невидимые за горизонтом горы действительно стояли на тектоническом разломе, и было до их бесконечной цепи, берущей начало из района Огнегорска, бегущей сначала на северо-запад, а потом строго вдоль неспокойного океана к шапкам льда и снега, сковавшим полюс, километров семьсот, не больше. Этот почти не обжитый район трясло постоянно, и эволэки нередко чувствовали приближение новых ударов стихии.

— Хорошо, если так, — неуверенно протянула Диолея, не отрывая взгляд от долины, что во все времена открывала путь холодным ветрам…

* * *

Что отличает действительно профессионального стрелка-охотника от клинического идиота? Правильно! Хороший стрелок под мухой никогда не возьмёт оружие в руки, каким бы распрекрасным оно ни было, как бы ни хотелось получить непередаваемое наслаждение от общения с совершенством.

Идиотов в строгой мужской компании, выбравшейся из мегаполиса на природу, не было, и посему все шесть ружей, отпотевшие в тепле домика, почищенные и смазанные, стояли аккуратным рядком, уперевшись прикладами в пол,