обычно все-таки оставлял в живых, что их ограбил Котовский. Вскоре стала очевидна его связь с эсерами, которым он симпатизировал.

Нет нужды описывать все дореволюционные приключения Котовского, поскольку для этого потребуется отдельное специальное повествование. Приведу лишь два наиболее характерных случая, которые показывают, что наряду с заботой о бедняках, которая, как мне кажется, у Котовского была искренняя, хотя и своеобразная, главное, что по своей сути Котовский был авантюрист и позер.

Так, его банда совершила нападение на полицейский отряд, который сопровождал в Кишиневскую тюрьму арестованных за аграрные беспорядки крестьян. При этом никто из конвойных не был убит, только в книге старшего конвойного осталась расписка следующего содержания: «Освободил арестованных Григорий Котовский». В другом случае помещик Негруш публично хвастался среди кишиневских знакомых, что не боится Котовского, поскольку оборудовал свой кабинет таким образом, что у него под ногой расположена кнопка, нажатием которой он мог подавать сигнал бедствия непосредственно в полицейский участок. Котовский, узнав об этом, демонстративно средь белого дня заявился с револьвером в руке к Негрушу и, потребовав от того деньги, скомандовал не обычное в таких случаях «Руки вверх», а для смеха: «Ноги вверх! Я — Котовский!!!».

Несколько раз, как я говорил раньше, Котовский был арестован. Каким-то чудом сохранились полицейские приметы Котовского тех времен: «Рост 174 сантиметра (был он вовсе не “богатырского, двухметрового роста”, как писали многие, особенно вспоминая его подвиги времен Гражданской войны), плотного телосложения, несколько сутуловат, имеет “боязливую” походку, во время ходьбы покачивается. У Котовского круглая голова, карие глаза, маленькие усы. Волосы на его голове были редкими и черными, лоб “украшали” залысины, под глазами виднелись странные маленькие черные точки — татуировка блатного авторитета, “пахана”. От этих наколок Котовский старался избавиться после революции, выжигая и вытравливая их. В полицейских сводках указывалось, что Котовский левша и обыкновенно, имея два пистолета, начинает стрелять с левой руки».

Особенное усердие в его поимке предпринимали полицейские чиновники Зильберг и Хаджи-Коли. (Кстати, после присоединения Бессарабии к Советскому Союзу сотрудники НКВД задержали Хаджи-Коли и расстреляли его.) Всякий раз Котовскому удавалось бежать, пока в феврале 1917 года его не приговорили к смертной казни через повешение. Однако известный писатель А. Федоров добился встречи с военным министром Временного правительства А.И. Гучковым и морским министром А.В. Колчаком и упросил их направить А.Ф. Керенскому телеграмму с прошением о помиловании Котовского. Существует версия, что за Котовского вступилась также жена легендарного генерала Первой мировой войны Алексея Алексеевича Брусилова. Таким образом, Котовский не только не был повешен, но и даже вышел на свободу. Условием его освобождения была немедленная отправка на фронт.

После этого Котовский уехал на фронт в кавалерию, где неожиданно, может быть и для себя самого, его увлекли идеи большевиков. Он не просто перешел на их сторону, но и был избран в Президиум армейского комитета Румынского фронта. Весьма примечательно, что Котовский при этом всегда говорил, что взгляды у него не большевистские, а скорее анархистские. Думаю, что это действительно было так. Между прочим, в одной из автобиографий он сам писал: «Я с первого момента моей сознательной жизни… был стихийным коммунистом».

Поздней осенью 1918 года, как я уже упоминал, Котовского направили в революционное подполье Одессы для ведения подрывной диверсионной работы. Ему многое удалось, и в том, что весной 1919 года Красная армия захватила Одессу, безусловно, есть и его заслуга.

Подвиги Котовского как красного командира кавалерийской бригады, а затем и конного корпуса общеизвестны. Впрочем, сейчас больше говорят о заслугах Котовского в усмирении бунтов крестьян, недовольных продразверсткой. При этом вел он себя непоследовательно. Например, мог отпустить захваченных взбунтовавшихся крестьян, мог отпустить даже белых офицеров, которые нередко командовали такими крестьянами. В то же время он безжалостно расстрелял сотни солдат Украинской народной республики, которые отказались перейти на его сторону. В 1920 году Котовский стал начдивом кавалерийской дивизии, но из-за бесчинств своих подчиненных в отношении крестьян был понижен до комбрига.

Должен отметить, что судьба была к нему благосклонна. Во время печально знаменитого похода на Польшу он столкнулся с хорошо вооруженной и грамотно организованной и обученной конницей генерала Краевского. Бои были тяжелыми и шли с переменным успехом. В конце концов Котовского тяжело ранили, а его бригада понесла ощутимые потери. Между прочим, на этой почве Котовский будто бы конфликтовал с Михаилом Николаевичем Тухачевским, который недолюбливал Котовского и предпочитал в отличие от него не щадить людей и добывать победу «любой ценой». Весьма непростые отношения были у Котовского и с Якиром, и с Семеном Михайловичем Буденным.

После окончания Гражданской войны Котовскому была отведена роль усмирителя повстанческих бунтов, которые то тут, то там вспыхивали в различных уголках молодой советской республики. Опыт в этом вопросе у Котовского был богатый. Сначала он боролся против атаманов Омельяновича-Павленко, Тютюника на Украине, а затем его отправили в Тамбовскую губернию на усмирение крестьянского восстания под предводительством А.С. Антонова (бывшего начальника милиции Кирсановского района Тамбовской области).

Котовский хитростью заманил в село Кобыленко отряд Матюхина, который составлял боевую основу Антоновской повстанческой армии, и, собрав все руководство отряда в одной из изб, устроил там настоящую бойню. Матюхина застрелил сам Котовский. При этом наган Котовского трижды подряд дал осечку, что в немалой степени способствовало тому, что его люди понесли серьезные потери. Смертельную рану в живот получил комиссар Котовского по фамилии Данилов, да и сам Котовский был ранен в правую руку и в грудь.

Заслуги Котовского были оценены по достоинству. Он был награжден тремя орденами Красного Знамени и почетным революционным оружием — шашкой с орденом Красного Знамени на эфесе. Котовский снова был повышен до комдива.

С 1922 года 2-й конный корпус имени Совнаркома УССР под командованием Котовского дислоцировался в районе Умани, Гайсина, Крыжополя. Ему благоволит М.В. Фрунзе (1885–1925). Котовский становится безраздельным хозяином половины Украины, причем богатейшей ее части, от Умани (где находился его штаб) до Тирасполя и Одессы. (Не об этом ли мечтал и Мишка Япончик?)

Войны больше не было, но парадоксальным образом врагов у Котовского не стало меньше, скорее наоборот. Причем враги эти были более страшные, потому что их не было видно и Котовский о них ничего не знал. Более того, он как будто ничего не замечал. Полгода он провел в Москве на курсах в Академии Генерального штаба и не слышал разговоров за своей спиной о том, что Котовский зазнался, что он обуржуазился и сидит в бывшем дворянском особняке, набитом драгоценностями и дорогим оружием (что было истинной правдой), что его бойцы