Шрифт:
Закладка:
Положение Мишки было отчаянным, но надо отдать ему должное, он не потерял присутствия духа и решил попробовать использовать даже минимальный шанс. Япончик сошел с поезда и направился к пытавшимся его арестовать кавалеристам в полном одиночестве. Подойдя к ним вплотную, он вежливо попросил повторить приказ. Его вторично объявили арестованным и потребовали сдать оружие. В ответ Мишка лишь усмехнулся и повернулся к кавалеристам спиной. Он спокойно стал удаляться в сторону лесополосы. Большевики ошалели от такой наглости, растерялись и какое-то время стояли будто парализованные. Командир отряда Никифор Урсулов приказал кавалеристам убить Япончика, но никто не решился выстрелить в знаменитого короля одесских бандитов. Тогда Урсулов сам выстрелил из нагана Мишке в спину. Тот обернулся, достал револьвер, оголил подаренную в день отбытия на фронт генеральскую шашку и раненный пошел в атаку на кавалеристов. Очевидно, он понял, что живым ему не уйти. Это был жест отчаяния. Урсулов выстрелил еще несколько раз подряд. Мишка упал, он был смертельно ранен. Подбежавшие к нему бойцы увидели, что он что-то шепчет. Что именно, разобрать было невозможно, и вскоре неуловимый и неуязвимый предводитель уголовного мира Мишка Японец скончался. Его даже не похоронили, а лишь присыпали придорожным песком.
Наиболее верных ему людей арестовали. Часть из них впоследствии расстреляли, остальные окончательно перешли на сторону красных и довольно успешно воевали (некоторые после окончания Гражданской войны сумели даже сделать себе карьеру).
Несколько позже приказом № 296 по 12-й армии Урсулов за расстрел «предателя и контрреволюционера» Мишки Японца «и проявленное при этом мужество и героизм» был награжден орденом Красного Знамени.
Подтверждается вышесказанное следующим документом, которым является доклад в окружной военкомат уездного военкома М. Синюкова: «Одесскому окружному комиссару по военным делам. Доклад. 4-го августа 1919 года. Я получил распоряжение со станции Помошная от командующего внутренним фронтом т. Кругляка задержать до особого распоряжения прибывающего эшелоном командира 54-го стрелкового Советского Украинского полка Митьку Японца. Во исполнение поручения я тотчас отправился на станцию Воскресенск с отрядом кавалеристов Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона и командиром названного дивизиона т. Урсуловым, где распорядился расстановкой кавалеристов в указанных местах и стал поджидать прибытия эшелона. Ожидаемый эшелон был остановлен за семафором. К остановленному эшелону я прибыл совместно с военруком, секретарем, командиром дивизиона и потребовал немедленной явки ко мне Митьки Японца, что и было исполнено. По прибытии Митьки Японца я объявил его арестованным и потребовал от него оружие. В это время, когда было преступлено к обезоруживанию Японца, он пытался бежать, оказал сопротивление, ввиду чего и был убит выстрелом из револьвера командиром дивизиона. Отряд Японца в числе 116 человек арестован и отправлен под конвоем на работу в огородную организацию. Уездвоенком М. Синюков». Скорее всего, под «огородной организацией» подразумевался концентрационный лагерь.
Между тем, анализируя сохранившиеся документы, становится очевидным, что на самом деле специально для уничтожения штаба Мишки, а вовсе не для его ареста, к станции Воскресенск были стянуты отряды одесских коммунистов, отряды прибужан (состояли из жителей села Прибужаны, основанного в 1753 году и расположенного в Вознесенском районе Украины), возглавляемые председателем Вознесенского уездного комитета партии М. Синюковым, и конники Н.И. Урсулова.
Сохранились немногочисленные документальные свидетельства расправы большевиков над Япончиком, и вот как описывает те давние события один из активных ее участников: «Засаду устроили возле огромного железнодорожного депо. Полк Урсулова и коммунистические отряды затаились в высокой кукурузе. Чтобы остановить состав, закрыли семафор. Машинист паровоза остановил поезд. Мишка Япончик, его “комендант” Халип и жена Лиза, вооруженные маузерами, быстро направились к будке стрелочника, чтобы узнать причину остановки. Не входя ни в какие переговоры, Урсулов застрелил Мишку, Синюков — Халипа, а одесский чекист Зорин — Лизу».
Как видно, Мишка был убит практически из засады и никаких переговоров с ним никто не вел. Вместе с ним погибла и его верная спутница
анархистка Лиза Мельникова. Эта наивная и восторженная барышня, пропагандировавшая революцию и во многом способствовавшая тому, чтобы Мишка вступил в Красную армию, была убита теми, кого она воспевала и на кого с юных лет хотела быть похожа. Парадокс заключается в том, что если бы ситуация развивалась несколько иначе, то и Лиза, и Мишка поступили бы точно так же, как их убийцы. По сути дела, это было обыкновенное убийство во благо революции ставшего ненужным бывшего красного командира. Остается лишь предположить, какая из двух версий более соответствует действительности: та, согласно которой Мишкины бойцы, вдохновленные своей победой, перепились и в дальнейшем были разбиты петлюровцами, или та, в соответствии с которой его полк стал жертвой жестоких интриг. Я полагаю, что определенная доля истины имеется в обеих версиях, что, собственно, я и пытался доказать, но тем не менее основная и наиболее точная сводится к тому, что 54-й Украинский Советский полк с самого начала не вызывал особого доверия у командиров Красной армии, к чему имелись веские основания. Несмотря на одержанную победу, Мишкины бойцы с трудом могли подчиняться воинской дисциплине, и с этим ничего не мог поделать даже Япончик.
Что же касается версии об интригах против Мишки, то, скорее всего, они тоже имели место, так как от мишкиных бандитов в любое время можно было ожидать удара в спину — людям, привыкшим убивать исключительно ради наживы, все равно было, в какую сторону палить, лишь бы платили больше.
Согласно некоторым данным, на похороны Мишки собрались все евреи Воскресенска, также было много приезжих из Одессы. Покойника отпевали знаменитый кантор хоральной синагоги Пиня Миньковский и певчие — солисты прославленного оперного театра. Уверен, что все это домыслы, часть мифа о Япончике. Как уже говорилось выше, труп короля бандитов был брошен и лишь присыпан песком, а спустя несколько дней его откопали и представили Фельдману для того, чтобы командование Красной армии могло быть точно уверенным, что убит именно Мишка, а не кто-либо другой. Ясно, что большевики опасались Мишки и его мести (если вдруг был убит вовсе не он) за предательство со стороны красных. Удостоверившись, что перед ним труп Мишки, комиссар Фельдман вроде бы произнес с революционной суровостью: «Собаке собачья смерть!» Впрочем, в это мне также верится с трудом, учитывая установившиеся довольно близкие отношения между Фельдманом и Япончиком. Но вот то, что совершенно точно известно, — это то, что спустя несколько месяцев после гибели Мишки сам Фельдман был застрелен неустановленными лицами на одесском рынке. Естественно, все одесситы были уверены, что ему отомстили за смерть Япончика. Видимо,
