Мысленно прикидываю озвученные цифры и впечатляюсь открывшимися масштабами. Тут же возникает закономерный вопрос в адрес своей соседки по комнате:

— Погоди, До Тхи Чанг, а куда вы тратили такие суммы⁈

— Ну-у, во-первых, это всё-таки грязными, — вздыхает та. — Для начала, вычитаем из кассы затраты — то же оформление документов, всякие там взятки-поддержалки. Плюс до половины уходит местным — на благотворительность в провинции, откуда родом наши ветеринары и пограничники.

— Допустим, — киваю я. — А остальное куда девали?

— С какой целью интересуешься?

Мне просто любопытно, откровенно говорю об этом вслух.

— Не задумалась специально, денег много не бывает… Наверное, жили на широкую ногу, ни в чём себе не отказывали, — вьетнамка оживляется. — Ты вообще знаешь, сколько сейчас квартиры во Вьетнаме стоят? Стандартные апартаменты в закрытых жилых комплексах на юго-восточном побережье?

— Нет, конечно. И сколько же?

— Двести-триста тысяч долларов.

— Две-три тысячи за один квадратный метр⁈ — врезается китаянка.

— Да, причём это не предел. Иногда даже под полмиллиона встречаются, если совсем люксовые решения и верхние этажи.

— Да ладно? Почти как в Лос-Анджелесе⁈

До Тхи Чанг отвечает раздражённым взглядом и демонстративным закатыванием глаз:

— Если не веришь, залезь в интернет, смартфон под рукой. Забей в поиске сайты наших агентств недвижимости, включи онлайн-переводчик. Бери сразу побережье.

— Хм…

— Увидишь сама, цены на приличное жильё в том месте действительно начинаются где-то от двух тысяч за квадрат. Сотка элитки — это уже четверть ляма. А в новомодных умных домах вообще по три с половиной за метр квадратный просят, ценовой стандарт текущего дня.

— Почти как Гонконг… Да, у вас ситуация на рынке недвижимости совершенно иная. Видимо.

— В смысле⁈

— Ценообразование, мягко говоря, удивляет: в Китае тоже полно шикарных морских курортов, но цены на порядок ниже.

— Курорты у нас — просто загляденье, ваши в подмётки не годятся, — ровно заявляет До Тхи Чанг. — В отличие от пресловутого Хайнаня, нас почти не топит во время дождей и тайфунов в сезон куда меньше. Климат такой же мягкий, а кое-где и получше, чем в Таиланде. Плюс расположение. Цены на недвижимость выше ваших по совершенно объективным причинам.

Бай Лу медленными глотками пьёт остывший чай:

— Кажется, ты слабо представляешь, сколько на самом деле стоит квадратный метр на Хайнане. Советую воздержаться от поспешных выводов и громких заявлений, — она аккуратно ставит чашку на столик и поднимается с кресла. — Резюмирую: обещать ничего конкретного не могу, но к сведению приняла. Лян Вэй, я поговорю на эту тему с кем надо, обдумаю, взвешу.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ

Апартаменты семьи Ван.

Ван Мин Тао возвращается домой с очередной деловой встречи и практически бесшумно поднимается по лестнице на второй этаж. Проходя по коридору в сторону своего кабинета, он слышит телефонный разговор дочери. Ничего необычного, Япин постоянно с кем-то болтает.

Стоит бизнесмену коснуться ручки двери, как до его ушей долетают слова:

— Слушай, может, покалечим хотя бы? — звенит из-за стены голос дочери, в котором сквозит неприкрытое злорадство. — Начало учебного года на носу. Вот пускай деревенщина приедет в универ на инвалидной коляске! Будет знать, как отбирать у меня моё!

— Если ты действительно этого хочешь, я постараюсь всё устроить, — отвечает ей по громкой связи Хоу Ган, бойфренд. — Хотя-я, я бы лучше подкинул ему что-нибудь такое… Ну, ты понимаешь. Не хочу говорить вслух.

Ван Мин Тао замирает у двери, не веря своим ушам.

— Это ты сейчас про наркоту, что ли? — удивлённо переспрашивает Япин, в её голосе слышны ноты неподдельного интереса. — Хм, мысль! Чтоб он там сгнил за решёткой, осознавая, где его настоящее место. Хотя нет. Как-то слишком просто, что ли. Я бы хотела сполна насладиться зрелищем, как этот нищеброд будет падать всё ниже и ниже, пока не окажется на самом дне. Страдая и мучаясь при этом по полной, ха-ха!

— Закрыть его мы теоретически всегда успеем, — задумчиво тянет Хоу Ган. — Но можно убрать и другими способами. Например, сделать так, чтобы во всём Китае никто не захотел иметь с ним дела.

Глава семейства медленно поворачивает голову и бросает тяжёлый, полный скорби взгляд через плечо на открытую дверь комнаты дочери. А сама Ван Япин, нисколько не подозревая, что её подслушивают, с явным удовольствием продолжает свои зловещие рассуждения:

— Он лишил меня бюджетного места, так давай сделаем так, чтобы он вылетел с работы и из универа! В Цинхуа не потерпят даже малейшего скандала! Да, решено. Мне нравится идея растоптать его репутацию. Но и первый вариант тоже актуален. Можем сделать это в конце, просто чтобы его добить'. Рада, что ты наконец-то подключил свои связи, милый.

— Просто мне требовалось время, чтобы всё как следует организовать, — оправдался бойфренд. — Слушай, давай просто забудем все наши мелкие обиды и ссоры, а? Я правда не хочу, чтобы мы расставались из-за подобных пустяков. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. А чтобы тебе не так тоскливо ждалось, вот тебе небольшой презент…

Телефон Ван Япин издаёт характерный звук уведомления.

— Ты у меня такой щедрый, любимый! — удовлетворённо щебечет девушка. — Спасибо за денежку. Ладно, хорошего дня, буду ждать новостей.

Ван Мин Тао заходит в свой кабинет и без сил падает на кожаный диван. Он тяжело дышит, пытаясь успокоиться и осознать услышанное.

С одной стороны, дочь явно свернула не на ту дорогу и растёт совсем не тем человеком, которым он старался её вырастить. С другой же, подслушивать личные разговоры тоже неправильно.

Что ж, воспитывать силой в подобной ситуации уже бесполезно. Бизнесмен со вздохом признаёт очевидное — если собственная дочь встала на кривой путь, тэто в первую очередь его родительский провал.

— Где-то я тебя упустил, что-то недодал и недоработал в твоём воспитании… — еле слышно бормочет он, с горечью разглядывая детскую фотографию, висящую на стене. — Неужели я окончательно теряю своего ребёнка? Причём не как дочь. Как человека.

В голове отца никак не укладывается мысль, что он, сам того не заметив, умудрился вырастить настоящего монстра. Внешне Япин — вылитая мать, красавица. Да и учителя всегда в один голос превозносили её острый, цепкий ум, ставя в пример остальным ученикам. И если бы кто-нибудь сказал тогда ему, что внутри дочери уже начинает разрастаться чёрная