Именно это произошло давным-давно, после Третьей мировой. Каким бы Романовский козлом не был, но такого поворота он точно не допустит. И уж тем более он не допустит, чтоб власть прибрали к рукам Корпорации.

Я могу попробовать сопротивляться решениям Ликвидатора, если император умрет. Да. Могу. Но на данный момент во мне нет таких сил. Я всего лишь четырнадцатилетний подросток. Псионик-универсал, который толком не умеет всем этим пользоваться. Настоящая память разблокируется лишь через четыре года. Тогда я, возможно, одним щелчком пальцев смогу горы сносить и реки поворачивать вспять. Но зато больше не буду Борисом… Черт… Какая же хрень. Со всех сторон.

Да и потом. Бегать четыре года от особистов? Такое себе будущее. Ликвидатор если нацелится, он очень быстро эти крысиные бега прекратит. В общем, как ни крути, но единственная причина, подтолкнувшая Ангелину в сторону дворца — это желание убить императора и мою сестру. Другого варианта не вижу.

Императрица, к ее счастью, скончалась несколько лет назад. К счастью самой императрицы, конечно. Женщине фантастически повезло, что она не дожила до нашего «прекрасного» настоящего.

— Офигеть… — Тихо выдал Толик.

Судя по тому, что я перестал испытывать ощущение чужого присутствия, он прочел мои мысли и воспоминания.

— Офигеть. — Снова повторил пацан. — И как мы поступим? Что делать-то?

— Для начала необходимо ликвидировать мальчика и девочку. — Спокойным равнодушным тоном сказала матушка.

Видимо, речь шла об Ангелине и сбежавшем из Особого отдела псионике. Просто родительница всех так называет. У нее вокруг — сплошные мальчики и девочки. Интересно, сколько матери лет на самом деле? Имею в виду, сколько лет тому демону, что живет в Марие Сергеевне Рубцовой.

Руки Полковника в момент, когда матушка упомянула Ангелину, сжали руль так, что костяшки его пальцев побелели.

— А потом? Что потом конкретно мы будем делать с вами, госпожа Рубцова? Я ведь и не догадывался, что вы псионик. Сразу следующий вопрос. Как это вообще вышло? — Спросил Сергей Сергеевич с откровенной яростью в голосе.

'Ему нужно говорить правду? Я не уверена, что так правильно. Этот человек меня настораживает. Контроль ослаб, но не ушел полностью. Его поступки нельзя назвать логичными и взвешенными "

Я вздрогнул, а потом нервно покосился на мать. Она сидела с каменным выражением лица. Фраза прозвучала в моей голове. Конкретно в моей. Только там. Судя по озадаченному виду Толика, который что-то осмыслял, перебирая губами, он мысленных рассуждений матушки не слышал.

«Чему ты удивляешься, Борис? Телепатия подразумевает возможность разговаривать мысленно. Но это высший уровень. Он доступен мне и тебе. Мальчик рядом с тобой не способен. Однако он сможет передать, к примеру образы и картинки, если захочет. Нужно тренироваться просто больше»

«Думаю, пока не надо Романовскому говорить правду о том, кем ты являешься. Я опасаюсь другого. Он может распсиховаться и поступит необдуманно»

«Он подозревает, Боря. Ваш Ликвидатор далеко не дурак. Он догадывается, кем я могу быть»

«Подозревать — это не значит знать. Пусть думает, что хочет»

«Ты не доверяешь ему?»

«Я никому не доверяю»

«И мне?»

В интонациях матери проскочила насмешка. Она вообще, я заметил, женщина с чувством юмора. Юмор, конечно, у нее в большинстве случаев чёрный, но все равно неожиданно. Мне она всегда казалась слишком пресной, слишком скучной.

«Тебе я не доверяю больше всех»

Мой ответ был предельно искренним.

— Госпожа Рубцова, скажете что-нибудь?

Сергей Сергеевич вцепился в руль намертво. Впрочем, в мать тоже. В переносном смысле, конечно. Он, видимо, таким образом хотел перекрыть те эмоции, которые бушевали у него внутри.

— Исключения, знаете ли, бывают всегда. Думаю, сейчас не самый лучший момент для того, чтоб выяснять, как и по какой причине я могу быть псиоником. Просто пока примите это как факт. Подробности потом узнаете. У нас имеется более насущная проблема. Скорее всего… — Мать ткнула пальцем в цифровую панель автомобиля, на которой помимо основных показателей в том числе мигали часы. — Скорее всего император уже мертв. Вы отправились в особый отдел больше часа назад. За это время ваша девочка могла убить не только его, но и всю обслугу дворца, а потом вернуться обратно домой. Однако она не вернулась. Значит, ждет нас там, во дворце. И знаете, меня данный момент настораживает. Видимо, есть какой-то фактор, неучтенный нами. Но очень даже учтенный Ангелиной. Вот об этом точно стоит беспокоиться.

Ликвидатор не ответил. Он уставился вперед и молча управлял машиной. Хотя я заметил, что ехать она начала еще быстрее.

— Ну хватит вам собачиться. — Толик с детской непосредственностью вмешался в разговор взрослых. — Надо думать, как сейчас поступить. План там разработать. Придумать, как будем воевать с врагом.

— Мальчик. — Матушка обернулась назад, рассматривая его через плечо. — Ты же телепат. Сам подумай. Сложно ли ей будет прочесть все подробности плана, например, в его мыслях?

Родительница подбородком указала на Ликвидатора.

— Нельзя думать, нельзя планировать. Мы приезжаем на место и действуем по обстоятельствам. Скажу сразу, шанс один — если Ангелина не успела убить императора. Если он мёртв и мы опоздали… Все будет бессмысленным. Борису придётся пойти по намеченному пути. Либо просто переждать отведённые до совершеннолетия годы и за это время придумать, как не стать Разрушителем.

Глава 18

— Твою мать… Твою, сука, мать!

Я хмуро посмотрел на Ликвидатора, который высказал эти весьма красноречивые фразы, но промолчал. Причин было несколько.

Первая — мне вполне понятно состояние Романовского. Весь его мир, все, во что он верил и чем жил, рухнуло, словно карточный домик. Переварить такое очень сложно даже человеку с крепкой нервной системой и твердой идейной убеждённостью. Естественно, весь лоск, обретенный Сергеем Сергеевичем за годы работы главным Особистом, слетел полностью. Ему вообще в данный момент плевать на приличия и на какие-то условности. Поэтому он начал материться как сапожник. Разве можно его осуждать?

Вторая — я полностью был согласен даже не