В то же самое время. Правобережье Дуная, недалеко от Братиславы.

Обед! Владимир, морщась, слез с коня. Уж на что он был привычным, месяцами живя с братцем Кием в аварском кочевье, но странное распоряжение боярина Хотислава заставило всю третью роту почувствовать себя первогодками. Их будут готовить по программе клибанариев, тяжелых всадников, закованных в железо с головы до ног. А это, на минуточку, совсем другие нормативы по физухе и нагрузка такая, что поначалу четырнадцатилетние мальчишки падали пластом. Чтобы привыкали к весу доспехов, их гоняли с грузом на спине, а вместо кроссов заставляли заниматься с гирями, понемногу повышая их вес.

Владимир статью пошел в отцову породу — он рос широкоплечим и на редкость крупным, обещая вымахать выше всех из братьев. В своей роте он был вторым после Шишки, который так и остался похожим на помесь паука с циркулем. Такой же жилистый, длинный, нескладный на вид, но чудовищно сильный и ловкий. Он стал тенью княжича, его слугой, чутьем вчерашнего дикаря ухвативший главное: этот Влад до того непрост, что нужно идти за ним и не раздумывать. Ведь иначе ему, безродному сироте из глухой веси, в лучшем случае светит надел в Италии. А Шишка уже целился куда выше. А еще им добавили часов по греческому и латыни, и это было уже совсем подло. У всех каникулы, и они на полигоне пашут, а у третьей роты каждый день два урока по языку. И это после того, как они уже с полигона придут.

— А в клибанариях тоже хорошо, — бубнил Шишка, когда им дали час после обеда на отдых. Большая часть мальчишек дрыхла, утомленная чудовищной нагрузкой, а им вот чего-то не спалось. — Получше, чем даже в мечниках…

— Да, платят лучше, — лениво поддержал разговор Владимир, которому было совершенно все равно, сколько там и кому платят. Он примерно представлял, насколько богаты его родители.

— Ага! — радостно ощерил Шишка кривоватые зубы. Он был на редкость некрасив, зато щеки его начал покрывать жидкий пух юношеской бороды. Той самой, которую ему позволят сбрить после первого боя. А это случится в выпускном классе, не раньше.

— Зато за доспех и коня лет пять расплачиваться будешь, — вернул его на землю Владимир. — А то и все восемь, если с добычей не повезет. Или если коня потеряешь…

— Ну и ладно, — не унывал Шишка, который на такой долгий срок никогда не загадывал. Он жил сегодня. — Лучникам-псилам втрое меньше платят, а саперам и санитарам и вовсе впятеро. И надела доброго им не видать как своих ушей.Куда-нибудь в ляшские леса зашлют, и будешь там острой палкой корни ковырять…

— Воин Влад! — послышалось неподалеку.

— Я! — княжич вскочил и ударил кулаком в грудь.

— Сообщение в школу отвезешь, — ротный протянул ему запечатанный свиток. — Секретарю отдашь. К отбою чтобы в казарме был!

— Есть! — княжич вскочил на коня и помчал на север, туда, где в миле от полигона высилась громада княжьего замка, оседлавшего гору. Мать вызывает. Так у них было заведено. А письмо лишь предлог, который использовали для отвода глаз другим мальчишкам. Надо сказать, титул ему никаких послаблений не давал. И лишь если Владимир позволял себе лень, то видел немую укоризну в глазах ротного, который уж точно знал, кто он таков на самом деле. А потом следовало наказание, которое приходилось нести на общих основаниях. Он уже и привык, за шесть-то лет муштры.

Владимир проскакал галопом в ворота замка, бросив поводья подбежавшему гвардейцу, и побежал по широкой лестнице на третий, материн, этаж.

— Госпожа! — он остановился и склонил голову перед императрицей Людмилой, которая как раз спускалась вниз по ступеням. Позади нее бессменной тенью шла Ванда, младшая жена Берислава, на которую Владимир старался не смотреть, потому что смущался ужасно.

— Поужинаешь сегодня с нами? — ласково спросила императрица.

— Не ведаю, госпожа, — честно признался Владимир. — Матушка вызвала зачем-то. Как получится.

— Ну, тебя ждут приятные хлопоты, — улыбнулась Людмила, вмиг превратившись из мраморной статуи, которой упорно притворялась, просто в красивую женщину, пребывающую в необыкновенно благодушном настроении. — Приходи на ужин! Мы же семья! — сказала она, уже удаляясь от него.

Императрица Людмила? Улыбается? Семья? Да что тут вообще происходит? — Владимир даже застыл на лестнице, пытаясь припомнить, когда видел такое в последний раз. Получалось, что никогда, и он пожал плечами и поскакал наверх, не отвечая на поклоны слуг.

— Матушка! — он подставил щеку для поцелуя.

— Фу! От тебя разит конским потом, — поморщилась Мария, отстраняясь от него.

— А чем от меня еще должно разить, мам? — не на шутку удивился княжич. — Сиренью из бабулиного садика, что ли? Да я с самого рассвета джигитовкой занимался. У меня зачет скоро.

— Ну конечно, — взлохматила она его непослушные волосы. — Ты же у меня воин! Сходи в ванную. Я вела нагреть воды и принести чистую одежду. Тебе нужно кое с кем познакомиться. Надлежит выглядеть достойно.

— Чего? — Владимир даже рот раскрыл. — Это кто же такой у нас в гостях, чтобы мне чего-то там надлежало? Умила приехала, что ли? Или дед Флавиан, наконец, из Бургундии примчал на внуков посмотреть? Нет! Тетка Клотильда с двоюродным братцем Хильдебертом приперлись в гости! Угадал?

— Иди! — показала Мария на дверь ванной. — И не задерживайся там.

Минут через пятнадцать Владимир, пышущий свежестью и румянцем, снова предстал перед матерью, а та поманила его за собой, проведя в соседние покои. Там он увидел двух девчушек, прилежно склонившихся над листами бумаги. Они что-то писали.

— Оставьте нас, — взмахнула рукой Мария, и невысокий толстенький учитель склонился и выкатился из покоев, словно мячик.

— Августы, — сказала Мария. — Позвольте представить вам княжича Владимира, моего сына.