Молочное свечение коснулось краев скафандра Риза, вспыхнуло и поглотило его.

Кёртис выпустил ее, и Молли обмякла на стуле, чувствуя себя преданной и перепуганная до истерики.

— Так-так, — проговорил Кёртис. — А это становится по-настоящему интересным. Не хочешь мне снова порассказывать сказочки про то, как эти детки всего-навсего возятся с теорфизикой? О том, как мы обязаны отдать русским все, чего они хотят? Молли, о Боже, поверить не могу, что ты позволила делу зайти так далеко и меня даже не предупредила.

Отец, подумала она. Слова эти придавили ее страшной эмоциональной тяжестью. Она всегда звала его Ризом, а не отцом или папой. Папой был незнакомец, живший с ее матерью и погибший вместе с ней на «Джерарде К. О’Нейле». Не существовало четкого определения роли Риза в ее жизни и его важности.

Ради чего же он счел возможным рискнуть и поставить на себе опыт в этой странной машине? Куда Глаголь его послала? Точно не на Землю, это бы вообще не имело никакого смысла.

Значит, вперед. Как и отец, дочь была одержима стремлением расширить пределы.

Не то чтоб это имело какое-то значение: он уже мертв. Вероятно, погиб в тот же миг, как вошел в поле, но если нет, то наверняка на том конце обратился в волну вероятности, обреченную коллапсировать смертью: от взрыва, огня, холода или вакуума.

Она попыталась представить себе его кончину, прижигая душевной болью рану.

— Алонсо, — произнес Кёртис, — бери троих-четверых людей, кого найдешь, и дуй к южному шлюзу. Встречаемся там.

Алонсо протиснулся между стулом Молли и консолью, без всякого выражения скользнув взглядом по ее лицу.

— Очнись, — сказал Кёртис.

И схватил ее за руку, пытаясь поднять. Она пустыми глазами смотрела на него.

— Очнись! — повторил он.

Она поднялась.

— Куда?..

— С меня хватит. Ясно? Хватит с меня. Вы меня заебали. Настало время ответов.

— Ты что имеешь в виду? Ты что задумал?

Она двинулась за ним по лестнице; он шел так быстро, что она спотыкалась, не поспевая. Лишь миновав последний ряд жилых модулей, она сообразила, куда он ее ведет.

— Нельзя наружу, — сказала она. — Буря…

— Чихать я хотел на бурю, — перебил Кёртис. — Дорогу знаем.

Молли не ответила. Опасно было не потеряться, да и ветер бы ничего тяжелей камня здесь не поднял и не сдул бы их. Угрозу представляло огромное количество поднятых в воздух частиц, которые могли повредить сложные и порядком изношенные механизмы скафандров, налипая или стачивая их.

Молли стянула идиотскую оранжевую накидку, переоделась в оставленные в своем шкафчике штаны из вторсырьевого хлопка и футболку. Когда она натягивала нижнюю половину скафандра, появился Алонсо с подкреплением в числе трех человек: девушкой по имени Ханаи, Йеном, одним из собутыльников Кёртиса, и Леной.

— Она тут по лестнице слонялась, — уведомил его Алонсо. — Хочет с нами.

— Хорошо, — сказал Кёртис.

Молли наблюдала, как худощавая негритянка влезает в скафандр. Кейн с ней тоже спал, уверилась она, испытав смертельно серьезное любопытство и легкий иррациональный укол ревности.

Они переодевались в молчании; Кёртис управился первым и стал мерять шагами раздевалку перед шлюзом, чтобы заглушить тревогу. Потом все протиснулись через тамбур и вышли в ночь. Молли низко опустила голову, пока шла по равнине к пещере, и не видела ничего, кроме пылевых вихрей да сапог Кёртиса, которые поднимались и опускались в круге света впереди.

Когда они начали по двое пролезать в пещеру, оказалось, что там снова горят точечные источники света. Головокружительная, на диво красочная звездная голограмма исчезла. На тусклом краю одного из световых конусов Молли углядела транспортерный портал Глаголи. Он представлял собой стальной дверной проем, соединенный с аппаратурой километрами оптоволоконных кабелей. Ее чернильным облаком окутала депрессия. До этого самого момента она исподволь надеялась застать Риза, найти его живым благодаря какому-нибудь отказу оборудования или нервов.

Нет, подумала Молли, у него нервы отказать не могли. Не у Риза.

Кёртис сбросил скафандр и остался ждать других. Молли свой снимать не стала, полагая, что дополнительный слой защиты от грядущих неприятностей не повредит. Когда последняя участница импровизированного отряда пролезла в пещеру, Кёртис застопорил внутреннюю дверцу тамбура в открытом положении, чтобы никого больше не впускать.

— Рассредоточьтесь, — приказал он им. — Но не путайтесь пока у меня под ногами.

Молли поймала обмен взглядами между Кёртисом и Леной. Взгляд Лены выражал недоумение, Кёртиса — отстраненность и легкое раздражение. Лена повиновалась.

— Глаголь? — позвала Молли. — Глаголь, где ты?

Наконец девочка появилась из теней. Глаза ее пылали радостью, которая все так же не могла изменить выражения лица.

— Я это сделала, мама. Я послала его! Он уже знал про машину, я ему не говорила. Я сдержала обещание.

— Я знаю, что ты сдержала обещание, — сказала Молли.

— Он хотел этого, он так этого хотел, ну, я взяла и послала его.

— Я знаю, — повторила Молли. Протянула руку, Глаголь осторожно взяла ее и задержала в своей.

Тут на свет выдвинулся Кёртис, и Глаголь вырвала руку.

— Так он здесь, — произнесла она тоном пророчицы, чье мрачное предсказание только что сбылось. — И чего ему надо?

— Поговорить, — сказал Кёртис.

— Нет, — массивная голова на стволообразной шее закачалась туда-сюда. — Нет.

— А вы тут славно потрудились, — Кёртис не обращал внимания на ее реакцию. — Давненько я у вас не бывал. Слишком давно. Как насчет того, чтобы немного прибавить свет и дать мне оглядеться?

Глаголь упрямо уставилась на него.

— Я знаю, где тут регуляторы, — сказал Кёртис. — Либо ты это сама сделаешь, либо я вместо тебя.

— Хрустик, освещение прибавь, — проговорила Глаголь. Молли стало ясно, что рано или поздно, начав с этой первой уступки, девочка полностью подчинится ему.

В пещере стало немного светлее, как облачным утром.

— Хорошо. Давай теперь на твою машинку посмотрим, гм?

— Нет, — сказала Глаголь. — Это моя машина. Не обязана я тебе ее показывать.

— Ты больше не ребенок, — произнес Кёртис. — Не нужно переигрывать, ладно? Ты являешься частью нашего общества постольку, поскольку используешь его ресурсы, а используешь ты их здесь чертовски интенсивно. Я представляю общество и наделен правом знать, что вы здесь делаете.

Глаголь дернула головой в сторону Молли.

О Боже, подумала та, вот оно. Ну и что, Бога ради, ей ответить?

— Он прав, — нерешительно начала Молли. — В смысле, он прав насчет того, что выступает тут от имени всего нашего общества, а ты должна отчитываться в своих действиях.

Она перевела дыхание и глянула на Кёртиса. Тот кивнул с наглой, разозлившей ее уверенностью в себе. Она видела на его бритой голове