— Разрешаю. Он может быть полезным. А рагцев оставьте здесь, чтобы у Предельных совсем не было повода нас преследовать. В убежище им отказываю.

Реткен был разрушен, но не безлюден. Во втором по размеру и значению городе Баркина жили тысячи инопланетян, и большей их части удалось пережить как атаку клидийца, так и войну сантибов. Сейчас все они спасались бегством, разумеется, в тот же Дуве-Звездный. Землю усеивали спящие рагцы, а над ними проносились транспорты — собственные и похищенные. Повсюду лежали микроколлапсары сработавших в воздухе гравибомб, некоторые упали на людей, и тем уже не было суждено проснуться. Найти Хана оказалось легко по гигантской шахте, проделанной в подземных коммуникациях наносветовым ударом. Поднять его фотской технике также не составило труда, Халле только никак не могла привыкнуть, что о всевидящей ОППУД можно больше не беспокоиться.

— Как твои силы? — первым делом спросила она, едва они отошли от края шахты.

— Норма пищи, норма сна — и будут в норме, — ответил Хан. — Я нужен?

— Да. Мы сейчас не просто уходим с Баркина, а экстренно эвакуируемся. Скоро сюда прилетит отряд карателей сверхразвитой цивилизации, которой рагцы умудрились так насолить, что от планеты едва ли останется хоть одна целая молекула.

— И вам нужны мои силы, чтобы прикрыть вас на случай нападения?

— Нет, Хан, против них ты бессилен. Твой дар нам нужен, чтобы расчистить небо.

Халле кратко рассказала Хану события последнего часа, утаивая секретную, ценную для Фотев информацию. Психостаз рагцев оказался проблемой: орбита тоже заснула, и спустить на дувскую пристань паром было некому, между тем защитная автоматика продолжала работать и брала на прицел любой инопланетный корабль, пытавшийся войти в атмосферу. Пока хоть один рагец в небе над Дуве не проснется, подняться с планеты никто не мог. А проснуться они должны были при снятии хроностатического поля с Искры Баркина, то есть только по прибытии второй Предельной на суд.

— Два корабля кронгов и один корабль капсигетов и ливов попытались снизиться в самых слабых местах орбитальной обороны, но их все равно прошили наносветом. Наш гостевой дом — беспилотник, и хорошо защищенный, так что им можно рискнуть, но Посол Фсарнев требует максимум безопасности: у нас возникли срочные дела на Фотев, а долететь туда по прямой, сквозь систему Веру-Веру, сможет только фотский транспорт.

— Я понял, Халле, — кивнул Хан и показал ей немного дрожавшие руки, рана на левой опять вскрылась и кровила — но даже в полной силе я бы не смог дотянуться до неба. Максимум моего чувства массы на воздухе — пятнадцать километров, а нижний край обороны над Дуве в пятьдесят раз выше. Даже если вы поднимете меня на транспорте до пятисот километров, с которых орбита начинает реагировать на цели, я все равно до нее не достану.

Он улыбнулся, довольный поворотом дела, как если бы перспектива погибнуть на суде Предельных его вовсе не беспокоила.

— Видимо, не только мне, но теперь и вам нужно добыть мой оригинал. У него ограничений на чувство и силу нет. По крайней мере, не должно быть, он же настоящий ганиец.

— Я проследила за ним, Хан, как ты просил. Проделал на месте Миннауки в Гомисе такую же шахту, как в Замеке, и шагнул в телепорт. Сейчас его нет. Если мы верно выяснили правила работы телепортов, он появится где-то в другом месте через полчаса.

— Любопытно, а я продолжаю ощущать его мысли, только они будто по кругу ходят. Он думает все время одно и то же — дело сделано, пора уходить. Он точно выйдет в Дуве.

— Куда мы и отправляемся. Ты же сможешь взять его под контроль? Это твоя профессия.

— Прочла досье? Нет, его точно не смогу. Он намного сильнее, и говорить со мной просто так не станет. Из засады я на него не нападу, потому что он почувствует меня. Я надеялся на вас. Ганиец знать не знает, кто такие фоты.

Они летели в Дуве на посольском транспорте вдвоем — Фсарнев и коллеги, подобрав нескольких фотов, отправились к космопорту еще до того, как Халле нашла Хана. Обработав рану клона как следует, Халле расспросила его о столкновении с Рахеем: запись имелась, но фотку интересовали ощущения Хана, насколько его оригинал силен. Ганиец практически не использовал гравитронику в больших масштабах, а все разрушения за пределами ТИЦ-Б устраивал телепортом — и только в бою с мастер-копией ему как будто бы пришлось напрячься. Но почти сразу ее заинтересовало другое.

— У него была спутница, — Халле запросила данные. — Талих. Размещалась в нашем СОССе рядом с ним. Шпионка, раскрыта МВД.

— Да. Я так понял, они сначала засунули меня в хроностат в моем же транспорте, а потом выбросили под бомбардировку.

— Да. Теперь понятно, откуда ты прилетел, чтобы спасти нас, — Халле запросила все данные по Шали Шэнтаму за сегодняшний день. — Твои… братья?..

— Называй как хочешь.

— Нашли в Дуве не Рахея, а именно ее. О, остроумно. Очень в стиле Фом-Талих, но неплохо, — Халле изучила схему трансляций белым шумом и историю ее раскрытия Фабрисом Линдке через ОППУД. — Но она, выходит, осталась в Дуве. Да. Вот здесь она вышла на поверхность из-за бомбардировки. А это кто с ней?

Благодаря полностью открытым системам идентифицировать человека удалось мгновенно.

— Маригет Линдке, ведущий сын Фабриса Линдке. Нет данных, она, видимо, "вырыла логово". Тогда данные по движению Маригета Линдке: когда он направился к ней? Причины?

Довольно быстро компьютер отыскал в секретной базе МВД звонок Фабриса Линдке сыну, а затем и восстановил по орбитальной съемке большую часть переговоров Линдке и его отца с Рахеем у Замека. Больше всего Халле впечатлил хесартимский доспех.

— Хесартимский доспех! Как у них это?.. Ну ладно, у нас теперь еще один пункт в списке "Взять с собой".

— Талих наверняка вот-вот встретится с семьей Линдке. Через них мы сможем выйти на нашу общую цель.

— На все цели сразу! — Халле передала Фсарнев данные о хесартимском доспехе. — Хесартимский!.. Все, я знаю, с кем договариваться. Только успокоюсь…

Успокаиваться пришлось и теперь, на пути к Фотев и прекрасному, вечному, неприкосновенному Рунаилю. О Рунаиль, мы везем тебе дурные вести, и сердца наши полны страха за твое будущее. Иддовы отродья нашли путь к твоей гибели, но мы сделаем все, чтобы ты жил. Если нужно, мы погубим весь мир, но спасем тебя. Халле вычеркнула этот пассаж из отчета и, чтобы отвлечься, заглянула в труды Хорнев и Хомзев. Сайне писала сухо, но постоянно отвлекалась на частности и рассказывала о себе, а