Ничего не понятно. Люди сменялись на поле боя, в отдалении Хаято и знать не знал, кто еще мог пребыть с воскрешенными хокаге. Да и то о последних узнал лишь по восторженным крикам бойцов. Наиболее потенциальным бойцом являлся как раз четвертый хокаге и его сын, Узумаки. Хаято невольно посмотрел на Каору. Узумаки, да уж. Как их разбросало по миру, однако… но что толку? Шиноби Конохи хотя бы имели в распоряжении чакру хвостатого зверя, у них имелась возможность защитить себя и близстоящих людей от атаки. А что делать здесь, на окраине поля битвы?

— У вас еще остались силы?

Сыновья с любопытством глянули на него, хотя вид их оставлял желать лучшего.

— Что предлагаешь? — перешел к делу Каору.

— Не хочу полагаться на неожиданное спасение. Каору, Мэйкум же учила тебя телепортации? Переходу через барьер в другие точки?

— Учила, но… я так и не овладел этой техникой. Вряд ли смогу прорваться через этот барьер.

— Значит, придется открыть порталы как можно большего диаметра, чтобы защититься от атаки.

— Нас сметет взрывной волной, а энергия бомбы хвостатого отразится от барьера, — нахмурился Хидеки. — Даже если откроем портал, толку от этого ноль. Нас просто сожжет.

Он прав. Скривившись, Хаято уже едва сдерживал ужас и злость. Он привел своих детей на войну, а теперь даже не мог защитить их. Его трясло от обиды, от собственной никчемности и слабости. Это не Мэйкум заслужила изгнание, а он. Пытаясь жить в тепличных условиях, держать подальше сыновей и внуков от опасности, совсем разучился контактировать с реальным миром. А вот он, реальный мир, с реальными людьми, которые превосходили его по силе многократно. Какой из него глава семьи, если он толком не мог защитить детей от этого ужаса?

— Простите…

— Отец?

— Простите меня.

У Хаято от отчаяния едва руки не падали. Как он мог докатиться до того, чтобы привести клан к подобному концу? Умереть на войне, сражаясь против того, кого он толком и не знал. Весь мир погрузится в бесконечную иллюзию? Может, оно и к лучшему? Никаких воин, больше никто не умрет, никого не придется убивать.

— Я подвел вас всех. Заставил прийти сюда. Погубил свою сестру, хотя должен был защитить.

— Не переживай ты так, — неожиданно мягко ухмыльнулся Хидеки. — Мы пошли, не потому что ты заставил нас. Мы здесь, потому что от этого сражения зависят наши жизни, всех Кушинада. Откажись мы идти, нас бы убили ниндзя Камня. Если бы нам удалось все же убить ниндзя Камня… то нас бы убил этот монстр, кем бы он ни являлся.

— Я хотел для вас другого. Мы можем не вернуться. Если вы погибните… как я смогу смотреть в глаза вашей матери, как смогу посмотреть в глаза твоей жене, Хидеки? Твоим детям.

— Ну, — подметил Каору, — у него хотя бы жена есть. А я так и умру молодым и прекрасным, и никакая девушка не заплачет обо мне.

— Учитывая, что ты ходишь от юбки к юбке, да, вся женская половина нашей деревни станцует на твоих костях.

— Завидуй молча! Ну что я могу поделать, если такой неотразимый?

Пусть они и ссорились в шутку, но их перепалка вызвала у Хаято улыбку. Уже такие взрослые, а проблемы все те же. И они не злились на него. От этого его сердце разрывалось на части.

«Мэйкум… жаль, тебя нет рядом», — подумал мужчина, крепче сжав рукоять меча. Возможно, он никогда больше не увидит сестру, не попросит у нее прощения, однако, где бы она ни находилась… Закрыв глаза и сконцентрировавшись, Хаято попытался уловить хотя бы частицу чакры Мэйкум, вложить в этот сигнал всю свою волю и… любовь.

«Где бы ты ни была, прости меня».

— Эй, смотрите, — кивнул в сторону эпицентра сражения Каору, — это же чакра того парня. Она покрывает всех шиноби.

Может и так. Но взглянув на набухшие от энергии темно-фиолетовые сферы у морды древесного монстра, Хаято напрягся. Они вот-вот сорвутся и ударят по ним адским пламенем.

Убрав меч в ножны, мужчина сложил печати и открыл над собой разрыв реальности, растянув его над головами близстоящих людей.

— Каору, Хидеки, открывайте измерения! Чакра того паренька нас не успеет накрыть, эта тварь атакует быстрее!

— Понял!

— Окей, старик!

Синхронно сложив печати, братья открыли порталы, когда монстр с оглушительным визгом выстрелил бомбами. Хаято понимал, что его сил недостаточно, и пусть сыновья превосходили его, этого мало. Часть ударной волны пройдет в карманное измерение, однако остальной поток не оставит от них и следа.

Порталы резали глаза ослепительным блеском, шиноби поблизости в ужасе смотрели на приближающиеся шары. Пространство залило ярким светом, и в следующий миг уши заложило от оглушительного грохота. Обжигающий воздух завертелся вихрями, земля под ногами задрожала, отчего Хаято не устоял и опустился на колено. Он готовился умереть, исчезнуть в мгновение ока, но время тянулось, а раскатистое эхо и ослепительный свет не исчезали.

Рискнув приоткрыть глаза, он едва не ослеп, но сквозь острое сияние начал различать силуэты людей, припавших к земле. Они не погибли, а просто попадали от ужаса. Когда свет стал чуть тусклее, Хаято заметил сквозь барьер черное облако с яркими всполохами. Его определенно оставил взрыв, и оно находилось достаточно далеко, причем не одно.

— Ничего себе… — прошептал Каору, глянув в сторону взрыва, а затем посмотрев на золотистую мембрану перед ними. Словно гигантские врата в рай. — Я, конечно, знал, что ты крут, старик, но не настолько.

Облизнув потрескавшиеся губы, Хаято глянул на свои руки, а затем вернул взгляд к порталу.

— Это не я. Хидеки?

Старший сын смотрел куда-то вдаль, и вид у него был ошеломленный. Неужели не ожидал от себя такого? Нет… его сын, конечно, талантлив, но чтобы открыть портал такого размера, да и пропустить через него несколько сфер колоссальной энергии требовалась неимоверная чакра. И имелась она лишь у одного человека в их клане.

— Или, правильнее сказать, у двоих, — шепнул Хаято, проследив за взглядом сына. — Теперь все зависит от вас.

* * *

«Где бы ты ни была, прости меня».

Из всех голосов, звенящих в голове, этот, пожалуй, прозвучал спасительной надеждой. Вспышкой света в глухой тьме. Риндзин ощущал колебания в силе куда тоньше и рекомендовал сосредоточиться на чакре Орочимару, появившейся буквально несколько часов назад. Откуда она появилась, какого черта она вообще появилась — вопросы не давали покоя, сбивали концентрацию, отчего и злился мой дальний родственник. Но едва