Шрифт:
Закладка:
15 марта условия компромисса были согласованы и 20 марта утверждены венгерским государственным собранием.
8 июня Франц-Иосиф I короновался в Будапеште королем Венгрии.
Австро-венгерское соглашение и законы, его оформившие, превратили единую (унитарную) абсолютную монархию Габсбургов в дуалистическое конституционное государство – как в территориально-административном, так и в правовом отношениях. Империя, как уже говорилось, была разделена на две части – австрийскую и венгерскую, каждая из которых получила полный суверенитет в отношении внутренних дел. Обе части должны были иметь собственный парламент, избираемое и независимое правительство, собственную систему государственной администрации, суда и юстиции.
В состав Транслейтании вошли, помимо Венгрии, территории Трансильвании, Хорватии и Славонии, Воеводины, Карпатской Руси и город Риека. Вся остальная территория империи образовала австрийскую часть монархии – Цислейтанию (в нее вошли Верхняя и Нижняя Австрия, Штирия, Каринтия, Тироль, Зальцбург, Форарльберг, Крайна, Горица и Градишка, Триест, Истрия, Далмация, Богемия, Моравия, Силезия, Галиция и Буковина).
Так называемыми «общими делами» понимались те сферы государственной власти, которые были переданы на имперский уровень: внешняя политика, оборона и военные вопросы, финансовая и таможенная система. Для руководства этими функциями были созданы три общих министерства – иностранных дел, военно-морское и финансов, которые подчинялись непосредственно императору и не были ответственны перед правительствами и парламентами австрийской и венгерской частей государства.
Для обсуждения единых для обеих частей монархии дел также созывались Коронный совет и Совет общих министров, включающие, помимо общих министров, глав правительств Австрии и Венгрии и приглашенных императором лиц.
На Коронном совете председательствовал император, на Совете общих министров – министр иностранных дел. Функции общего для монархии представительного органа выполняли делегации, чей состав формировался ежегодно обоими парламентами государства на паритетных началах. Кроме того, периодически парламенты избирали квота-депутации для обсуждения вопросов участия обеих частей государства в финансировании общих расходов.
По соглашению 1867 года, Австрия брала на себя 70 % общеимперских расходов, Венгрия – 30 %. В дальнейшем эта доля должна была корректироваться каждые 10 лет исходя из уровня экономического развития.
Венгерский парламент (государственное собрание) получил законодательную власть с правом принятия обязательных для исполнения в венгерской части государства законов.
Австрийские законы были объявлены недействующими на территории Венгрии.
Если правящая элита Венгрии и австрийские либералы приветствовали заключение австро-венгерского соглашения, то отношение других слоев населения страны к компромиссу было достаточно негативным. В самой Венгрии широкое распространение получила точка зрения, что страна лишилась возможности самоопределения. Особенное недовольство вызывал факт существования объединенной армии империи под руководством австрийского командования и с приказами на немецком языке, а также завышенная, как считали, доля Венгрии в финансировании общих расходов страны. Эти два вопроса стали центральными пунктами выступлений венгерской оппозиции. Соответственно, австрийские консерваторы также не были довольны соглашением, опасаясь усиления влияния венгров на политику государства и жалея об утрате идеи централизованной империи.
Многие современные историки считают, что австро-венгерское соглашение было единственно возможным способом сохранения для габсбургской монархии статуса великой державы. Но есть и такие, кто считает, что «это соглашение имело целью смягчить австро-венгерские противоречия за счет угнетения других народов». Кто-то уверял, что это был «плохой компромисс», а кто-то называет его «уродливым кентавром», не решившим ни одной проблемы.
Журнал «Вестник Европы» в декабре 1871 года писал:
«Пример Австрии как нельзя лучше показывает, что “национальный принцип”, как принцип, не способен разрешать никакого вопроса, а напротив – создает бесконечный ряд вопросов и споров, которые логически вытекают один из другого. Он показывает, что национальный принцип годится только там, где его лозунгом своим избирает сила, которая и без него решила бы вопрос по-своему. Там же, где узел не может быть разрублен мечом, как именно во внутренних отношениях государства, там национальный принцип не только не способен развязать спорный узел к общему удовольствию, но наоборот – навязывает узел на узел так что, наконец, теряется всякая надежда когда-либо распутать нить внутренней политики».
Как бы то ни было, благодаря соглашению до начала Первой мировой войны развитие Австро-Венгрии было относительно спокойным. Империя вступила в полосу бурного экономического развития и модернизации всех сторон общественной жизни. Компромисс покончил с режимом абсолютизма и создал для обеих частей монархии конституционную либеральную форму правления.
Присоединение к Венгрии Кроации и Трансильвании было неизбежно, раз император готовился примириться с мадьярами; присоединение Кроации было даже обставлено известными условиями, и некоторые местные права были ей гарантированы. Но в целом не-мадьярские народности Венгрии были переданы безусловно в полную власть властвующего племени В западной части монархии центральная власть, все еще представляемая одним общим для всех парламентом, совершенно потеряла, по-видимому, с течением времени, свою связывающую силу, и политическая жизнь Австрии обратилась в целый ряд печальных осложнений, в Венгрии мадьярское правительство задалось твердым намерением слить в одну национальности, которыми ему пришлось управлять. Соединяя в себе характеристические недостатки и великие качества племени, отмеченного природой и стечением обстоятельств для властвования над более многочисленными, но менее воинственными соседями, мадьяры напрягали все свои силы, чтобы уничтожить различие между населяющими Венгрию народами, благодаря которым Венгрия походила скорее на конгломерат нескольких наций, нежели на одно сильное государство.
После коронации Франца-Иосифа 1867 года была провозглашена всеобщая амнистия, причем при возвращении изганников в Венгрию на них налагалось только одно обязательство – признание существующей конституции. Один лишь Лайош Кошут отказался вернуться на родину, пока на престоле ее сидит Габсбург. Кошут протестовал против «компромисса» Австрии с Венгрией, но император Франц-Иосиф желал заставить его принять амнистию и вернуться на родину, где он стал бы, вероятно, менее опасен, чем в изгнании. Однако Кошут не пожелал отречься от своих идеалов (он умер в Турине 20 марта 1894 года).
Большинство говорило, что венгры одержали полную победу. Складывалось впечатление, что венгерские уполномоченные до такой степени восторжествовали над рейхсканцлером Австрии Фридрихом Фердинандом фон Бейстом и представителями западной половины монархии, что при распределении финансовых тягостей империи на долю Венгрии выпала лишь весьма малая часть. Плюс Венгрия получила Трансильванию, Хорватию и ряд других территорий.
