Пока она ласково наглаживала лошадей по мордам, ее окликнул знакомый голос, приближающийся со спины.

— Что-то ты рано, ночные эльфы совсем не спят?

Норд был в удивительно хорошем расположении духа. Лицо его посветлело, зарумянилось. Одежда была зашита и вычищена, на сапогах больше не было комьев грязи.

— Вижу, ты сам неплохо выспался, я рада за тебя. Не видел Марона? Мы срочно уезжаем отсюда.

— К чему такая спешка, принцесса? Не поедешь же ты босая, в самом деле. И твоя рука еще не в порядке.

— В порядке, — отрезала она. — Не хочу оставаться здесь.

Норд почесал подбородок и начал помогать привязывать пожитки. Услышав тон ее голоса, он понизил свой:

— Какие-то серьезные разногласия? Он тебе угрожал? А как же реликвия?

— Она уже у меня. А теперь уходим.

Рот его изумленно приоткрылся.

— Ты сумела выторговать осколок? Так быстро? Я удивлен и восхищен твоей ловкостью.

— Норд! — она резко обернулась к нему, едва не столкнувшись с ним нос к носу. — Не время для шуток.

Хоть и Норд вовсе не шутил, он тут же посерьезнел, а глаза его приобрели опасную красноту.

— Где ты видела его в последний раз? Я приведу его. Только…

— У озера, но… Что?

Он рвался между желанием рассыпаться в ненужных комплиментах и взглянуть на добытую часть, но вместо этого махнул рукой и углубился в лес, где, судя по журчаниям родничков, должно было быть озеро.

В действительности он не спал, дожидаясь пока уляжется основное население, и пока охрана будет занята или пойдет сменять пост, а затем проник в храм — по странному обстоятельству, почти в тот момент, когда король и Лэниэль направились туда же. Он притаился во тьме верхних этажей, и когда девушка попыталась рассмотреть какие-то очертания, он увидел ее обеспокоенное и удивленное лицо. Казалось, она его не заметила. Он поднялся на крышу и прогулялся по вершине. Если девушка с Гиреа оказалась в Храме, это неспроста, и не было нужды воровать.

Он спустился и выскользнул наружу до того, как они начали подниматься по лестнице.

Норд пнул шишку, и та отскочила от сапога, ударилась о ель, и отрикошетив, полетела по тропке. Он ухмыльнулся и пошел следом, выискивая подростка. Он знал тропу к озеру, и размашистым шагом следовал к ней. У вырисовывавшегося берега остались лишь сложенные в ряд ровные гладкие камни и какой-то лоскут ткани.

— Вот проходимец, шел бы он отсюда лесом, беды бы не знали, — сплюнул Норд, озираясь по сторонам в поисках светлой макушки.

Из кустов послышался девичий смех и до него долетели обрывки фраз:

— …но ты же вернешься?

— Настоящий воин… не… будущего…

Бахвальский голос молодого эльфа сложно было спутать с чьим-то другим, поэтому Отшельник без обиняков вытащил молодого любовника из кустов, невзирая на визги обнаженной молодухи, прикрывающей наготу руками. Марон спешно поправил сползающие штаны и покраснел, но тут же принял протестующую стойку:

— Эй, а ну пусти! Какого черта ты лезешь?

Норд посильнее сжал его плечи и развернул в сторону тропы:

— Иди, пока твоя шея цела, и не задавай глупых вопросов. Ты пришел сюда работать и помогать, так выполняй свои обещания.

Марон покорно заткнулся, но вырвался из хватки, чтобы поправить одежду и идти самостоятельно. Он все же изредка оглядывался назад, надеясь напоследок увидеть девушку, но она не показывалась.

Когда они добрели до опушки, лошади давно были готовы к путешествию, и били копытами от нетерпения. Лэниэль восседала верхом на Белобоке.

— Наконец-то, почему так долго?

Норд и Марон переглянулись, и губы Норда тронула улыбка, граничащая с издевательской.

— Просто твой друг нашел себе новый предмет обожания и долго утешался в ее руках.

— Заткнись, — вскипел Марон, упорно глядя себе под ноги. Ему хотелось провалиться под землю по многим причинам. Ему не хотелось, чтобы об этой ночи кто-либо узнал. Его чувства к Лэниэль еще не угасли, и поэтому он чувствовал себя предателем и лжецом. Саму девушку, это кажется и вовсе не тронуло. Она выглядела задумчивой и печальной.

Норд присоединился к девушке, хватая уздцы вместо нее, тем самым почти обнимая эльфийку. Она не возражала — голова ее была забита мрачными мыслями. Марон поехал в одиночестве, раскрасневшийся и пристыженный самим собой.

Они ни с кем не попрощались, выезжая в опасные джунгли.

Лишь король Гиреа провожал их взглядом с вершины статуи Ленром.

*** *** ***

По правде сказать, она была сбита с толку и совершенно не имела понятия, куда им держать путь, поэтому, когда они благополучно доехали до пустыни, она опустила руки в прямом и переносном смысле.

— Эй, не время раскисать, — шепнул Норд ей на ухо.

— Я не знаю, что делать, — призналась она. — Все идет не так.

Лэниэль выудила осколок из кармана, чтобы удостовериться, что все произошедшее — не просто затянувшийся плохой сон. Если у Норда действительно был план, проще было просто довериться ему.

Не ожидав от самой себя чего-то столь странного, она свесила одну ногу на другую сторону, чтобы ехать полубоком, и обернулась на парня, скороговоркой шепча молитву дарения. Несколько раз она сбивалась, забывая слова, и пришлось начинать заново, но когда ритуал завершился, она аккуратно водрузила вторую часть Тиары на его голову.

Внезапно лицо его смертельно побледнело; Норд попытался воспротивиться, но было поздно — магия освободила свой поток и направилась прямиком к нему. Темная вспышка и туман на секунду поглотили их, и когда он рассеялся, вся троица глядела друг на друга с ужасом. Марон завопил, и его напуганный конь перешел в галоп. Их сложно было винить.

Лицо Норда утратило все человеческие черты, и всю его кожу теперь покрывала чернь, шипы, рога и наросты. Трещины перешли на все лицо, а волосы стали иссиня-черными, слегка удлинившись. На нее смотрел демон с рыжими глазами, но теперь он больше не улыбался.

Лэниэль перестала дышать, пытаясь осознать происходящее с выпученными от изумления глазами.

— Я думала, что ты… Избавляешься от тьмы, а не наоборот…

— Таково условие пользования силой.

Голос его стал более низким и грубым, как если бы исходил из самых недр и пучин ада. Лэниэль почувствовала себя слабой и беззащитной — от него разило могуществом и силой, а еще потоки магии, казалось, теперь текли прямиком по его жилам. Он прочел все страхи на ее лице и легонько коснулся ее плеча. Перчатки его износились, и из дыры указательного пальца проглянул черный длинный коготь. Девушка содрогнулась, увидев его.

— Не бойся, внутри я