– Мои родители – хорошие люди, но они правители Аурума. Так что для единственной дочери у них оставалось не так уж много времени. Особенно учитывая, что, скорее всего, она должна будет уйти, едва ей исполнится двадцать лет. Они ничего для меня не жалели, по-своему, но моя жизненная задача, моя судьба всегда были для них на первом месте. А Изобелла показала мне свет, когда я уже начала погружаться во тьму. Показала, как прекрасен Аурум. Научила радоваться мелочам жизни. Рассказывала мне истории о воинах и фантастических путешествиях. Была честна со мной в том, что касалось моей судьбы. Говорила, что я красивее георгина, но вовсе не это является лучшей частью меня, – ее голос срывается. Разлука с этой женщиной, похоже, разбила ей сердце. Интересно, каково это. Но, кажется, именно это болезненное воспоминание придает ей силы, потому что более твердым голосом она продолжает: – Изобелла любила меня. Как и я ее. Пожалуй, она единственный человек, которого я когда-либо любила. И когда-нибудь буду любить. – Она смотрит мне в глаза. – На этот раз достаточно для нашего договора?

Только открываю рот, чтобы ответить, как рядом с нашей каретой появляется гонец на лошади со свитком пергамента в руке.

– Сообщение из Фиаха. Я уже несколько дней пытаюсь догнать вас. Когда приехал к замку, вы уже были…

Поднимаю руку, чтобы он замолчал. На свитке фиолетовая гербовая печать с изображением ворона. Я хмурюсь.

Роуэн немного придерживает свою лошадь, чтобы поравняться с каретой.

– Это из?..

– Да, – шиплю я, ломая печать.

Принцесса вытягивает шею, но послание написано на амбриенском, прочитать она не сможет.

– Очередная угроза? – интересуется Роуэн.

Я бросаю ему сдержанную улыбку и разворачиваю свиток. То, что послание дошло до меня только сейчас, не случайность. Это было сделано намеренно.

– Нет. Это приглашение на свадьбу. От моей дорогой старшей сестры. Она выходит замуж через два дня.

Двадцать третье марта

Верис

Банкет принца был ошеломляющим. Но эта свадьба грандиозна. Безмерно. Даже коридоры в замке Равинь украшены так пышно, что кажется, в любую секунду одно из серебряных украшений может свалиться прямо мне на голову. Как только я вхожу в бальный зал под руку с принцем, за которым следуют Сиф, Роуэн и, как ни странно, маленький Эквин, жмущийся к нему, то сразу обращаю внимание, что здесь присутствуют только фейри. Они все в белоснежных и серебряных одеждах, среди которых я выделяюсь, потому что человек и потому что единственная, кто одет не в серебристо-белое, а в одно из самых моих красивых платьев бледно-фиолетового цвета, обильно расшитое веточками сирени. Некоторые из фейри танцуют, другие общаются, сидя за столами. И все сделано из зеркального льда: каждая стена, каждый стул, каждое украшение. У меня слегка кружится голова, потому что я на мгновение теряю ощущение пространства. Мимо какой бы группы фейри мы ни прошли, они тут же начинают недовольно шептаться у нас за спиной. Мне не по себе под их звериными взглядами, которые наполнены еще большей неприязнью, чем при дворе принца. Фейри смотрят на меня так, будто я забавная игрушка, которую не жалко выбросить, если вдруг сломаешь.

Принц наклоняется ближе ко мне.

– Может, вам стоило все же надеть белое платье? – шепчет он, чувствуя, что мне очень неловко.

Я гордо распрямляю плечи, чтобы казаться выше.

– Ни за что на свете, – отвечаю я несколько высокомерно. – Но где же еда?

– Сегодня никакой еды не будет.

У меня обрывается сердце.

– Что? – Я и сама слышу, как плаксиво звучу.

Принц смотрит на меня. Мое вытянутое лицо, наверное, выглядит очень забавно, потому что в следующую секунду он издает громкий смешок. А затем прикрывает рот и выглядит так, как будто ему не хватает воздуха. Сиф и Роуэн смотрят на него так, словно он потерял рассудок. И я не могу их винить в этом.

– Пожалуй, возьму вина. – Роуэн хлопает Сиф по плечу и исчезает в толпе.

– Я невыносимо голодна, а вы надо мной смеетесь, – шиплю я на принца. – Поверить не могу!

Он наконец-то берет себя в руки, и его лицо снова принимает надменное выражение.

– Я смеюсь не над вашим голодом, а над…

– Мой любимый брат! – голос принадлежит женщине-фейри, которая быстро приближается к нам.

Гостям приходится отступать на несколько шагов, чтобы их не смело ее пышной юбкой. Но меня привлекает не столько ее свадебное платье с роскошной вуалью, расшитой бисером, сколько лицо. Глаза подведены угольно-черным, губы намазаны ярко-красным воском, что делает ее прелестные черты более резкими, из-за чего лицо напоминает маску арлекина. Она немного неуклюже обвивает принца своими изящными руками, как будто им нечасто доводилось обниматься.

– Я так рада, что ты смог приехать. Разве был бы этот день таким чудесным без тебя?

– Наверное, был бы еще чудеснее, – шепчу я.

Сиф сдержанно отворачивается от нас, но ее плечи дрожат.

– Миледи, я принесу вам что-нибудь выпить, – быстро говорит она и тоже исчезает.

Немного растерявшись, жду ее возвращения, стоя рядом с принцем и его сестрой. Меня немного обескураживает, что принцесса даже не удостаивает меня взглядом. Пока я, закусив губу, думаю о том, как выдержать целый вечер без еды, мимо проносится Элирия в объятиях красивого фейри, которого она ведет в танце больше, чем он ее. Она резко останавливается, чтобы сделать передо мной в танце сложный разворот.

– Ты должна потанцевать, моя дорогая, – выдыхает она.

Я корчу гримасу, потому что ни один фейри в зале не пригласит меня. Поэтому театрально протягиваю Элирии руку:

– Не окажешь ли мне честь?..

Пальцы в перчатке смыкаются вокруг моей руки, но это не Элирия. Принц поворачивает меня к себе и наклоняет голову:

– Это было бы для меня честью.

Я слишком растеряна, чтобы сопротивляться, когда он тянет меня к центру зала. Даже опомниться не успеваю, как его рука уже лежит на моей талии, а моя – на роскошно украшенном эполете его плаща. Краем глаза замечаю, что его сестра с трудом сдерживает свое негодование из-за того, что ее оставили.

В первую секунду мне хочется оттолкнуть принца от себя и покинуть зал. Но я не собираюсь убегать. Поэтому позволяю ему вести меня в танце со смутно знакомыми па, очень похожими на человеческие, только более плавными и свободными. Музыка фейри ритмичная, бодрая, но с оттенком загадочности и явно предназначена для более длительных танцев, чем у людей. Она подсказывает, как нужно двигаться, как и рука, прижимающаяся к моей талии. Благодаря принцу я так легко вливаюсь в танец, что мне приходится вздохнуть. Разумеется, он еще и одаренный танцор. Было бы слишком большим подарком судьбы, окажись он тупым и неумелым в танцах.