— Ты прав Иоав если это будет угодно Богу, то у нас всё получится.

Авиафар поделился этим разговором со своим сыном Ионафаном. Он говорил:

— Иоав всегда делает то, что принесёт только ему пользу. Но я тоже уверен, что царём должен стать старший сын, почему в цари выбирают сына младшей жены. Это нарушает закон наследования, даже в нашем законе старший сын от нелюбимой жены получает двойную долю. И когда случались нарушения такого закона, это всегда приводило к беде.

— Я понимаю, отец ты говоришь про Иеффая да закон на нашей стороне, но воля Давида такова, что царём должен стать Соломон. Даже если получится помазать на царство Адонию, когда об этом узнает Давид, не воспримет ли он это как мятеж, тогда всех нас ждёт кара.

— Может быть, ты и прав, но я всё же уверен, что ничего Давид уже не сделает. Адония станет царём и всем придётся с этим смириться.

Иоав действовал очень быстро и решительно, поскольку понимал, что если Вирсавия узнает, то нанесёт ответный удар. Он переговорил с Адонией.

— На случай усобицы у нас есть союзники. Я укрепляю положение Кеназа в Ашдоде, сдерживаю Реи в Макаце. Он поддержит нас, когда придёт время.

— Я опасаюсь этих филистимлян, не стоило с ними связываться. Я в любом случае стану царем, поскольку я старший сын.

— Да ты старший сын, но Вирсавия смогла добиться обещания, что Соломон станет царём. Это слышали очень многие и потому действовать нужно сейчас. Соберём всех именитых граждан и помажем тебя в цари и тогда никто не сможет отменить это решение поскольку помазание осуществить первосвященник.

— Я не забуду, сколько ты сделал Иоав и твоё положение в моём царстве не изменится.

— Буду рад служить вам на Адония царь Израиля.

Реи прибыл в Иерусалим и решил посетить Бенаю. Он знал, что именно этот человек был верен царю, и потому с ним можно было обсудить все проблемы своего княжества.

Он отправил письмо, где изложил основные свои тревоги. Вечером посыльный прибыл с приглашение на ужин. Беная встретил его у себя дома они поужинали но о делах не говорили затем, проводив своих домашних Беная спросил:

— Меня встревожило твое послание. Расскажи теперь что происходит у вас.

— Сейчас в Ашдоде идёт борьба за власть. Кеназ постепенно усиливается, я попытался предпринять некоторые шаги, но Ионадав от имени Адонии запретил мне. Макаца против стольких врагов не выдержит, именно поэтому я прибыл сюда, чтобы понять что происходит.

— Значит, Адония приказывает Ионадаву или возможно Иоав распоряжается от имени Адонии. На это больше похоже. Часть военных также священники и многие знатные граждане поддерживают Адонию. Близкий круг царя поддерживает Соломона, поскольку это воля царя. Это хорошо, что ты прибыл сюда, поскольку я ожидаю большого столкновения.

— Но как вы узнаете, будет ли это столкновение, что если они уже начали.

— Возможно, действительно они уже начали, но пока мои люди не сообщают мне тревожных вестей. Чтобы царь нас услышал нужно задействовать всех кого возможно. Я поговорю с Вирсавией, пусть позовёт Нафана, к его советам царь всегда прислушивался.

В воскресенье, ровно в полдень, запыхавшиеся гонцы сообщили, что Адония организовал необычное жертвоприношение быков, овец, телят на алтарь Зохелет, близ Эн-Рогеля а, следовательно, Иерусалима, потом он устроил невиданный праздник. Сто человек! Среди приглашенных были братья, молодые царевичи, командующий войском Иоав, многие командиры, Авиафар и другие священники… И в довершение всего он провозгласил себя царем Израиля и Иудеи!

Один из гонцов прибыл к Нафану.

— Ты видел приглашенных? — спросил Нафан.

— Да, я их видел.

— Был ли там Цадок?

— Нет, великого священника Цадока там не было. Только Авиафар. Это он помазал Адонию.

— А Бенея, начальник телохранителей?

— Тоже нет.

— А храбрецы Реи и Шимей?

— Нет, я их не видел. Иттай тоже там не был.

— А все ли сыновья царя там присутствовали?

— Нет, там не было Соломона.

Нафан завернулся в широкий плащ и направился во дворец. Он велел сказать Вирсавии, что ждет ее в саду дворца. В центре царского городка раскинулся абрикосовый сад. Она пришла без опоздания, опираясь на палку. Приглашение Нафана было исключительным явлением.

— Почему мы встречаемся тайно? — спросила она встревоженно.

— Потому что мы не знаем, какие уши могут нас услышать. Ты слышала, что Адо́ния, сын Хагги́т, стал царём? А наш господин Давид ничего об этом не знает.

Она прижала руку к груди.

— Твоего сына Соломона там не было. Он был приглашен?

— Он мне говорил! — воскликнула она. — Соломон не… Это он…

— Давид хочет, чтобы он стал царем, это так? — подсказал Нафан. — Итак, Давид не знает об этом помазании?

— Конечно, нет… Я хочу сказать, я не думаю…

Она положила свою ладонь на руку старца.

— Послушай, — начал он, — нельзя терять ни минуты. Завтра или сегодня вечером Адония вернется в Иерусалим. Послушай моего совета, и ты спасёшь и свою жизнь, и жизнь своего сына Соломона. Пойди к царю Давиду и скажи ему: «Мой господин, царь, ты сам клялся своей служанке, что после тебя царём станет мой сын Соломон, и он будет сидеть на твоём престоле. Так почему же царём стал Адо́ния?» Когда ты ещё будешь говорить с ним, войду я и поддержу тебя.

Вирсавия поднялась в покои царские и постучалась в двери покоев Давида. Ей открыла Авишага и впустила ее. Давид, словно сверток одежд, сидел на низком диване, выделялась лишь его белая борода.

— Что случилось? — спросил он, когда Вирсавия бросилась к его ногам.

— Мой господин, ты клялся своей служанке Господом, своим Богом, что мой