— Предположений мало. Мне нужны доказательства.

Прежде чем появилась возможность собрать оные, на борту «Веритас Инсигнум» прошло ещё четыре дня. Гидореаса, делившего каюту с Вастакрузом и ещё двумя членами экипажа, всего через час после окончания вахты разбудил вой общего сигнала тревоги. Он отдыхал, не снимая броню, — весь «Ночной замок» считался зоной военных действий, — а потому без промедления затопал по коридорам на командную палубу.

Войдя в стратегиум, воин обнаружил, что там кипит работа. Владыка Дорн, стоя на возвышении, раздавал отрывистые приказы офицерам двигательных систем, вооружения и щитов. Гололит-схема отсутствовала, и Гидореас не смог ознакомиться с текущей ситуацией, но заметил, что лейтенант Вастакруз изучает данные с датчиков слежения на экранах перед примархом. Заглянув через плечо другому Имперскому Кулаку, хускарл обнаружил, что лёгкий крейсер мощно ускоряется, удаляясь от орбит внутренних миров, а три эсминца сопровождения поддерживают его темп. Ещё один исчезал из поля обзора сенсоров.

— Незримые напали, и с ними завязался бой в секторе восемьдесят четыре, — известил примарх Гидореаса, когда тот с безмолвным вопросом оглянулся на своего командира. — Это один из пяти возможных маршрутов вторжения, которые я определил, наблюдая за их прошлыми манёврами, и теперь мы поглядим, что к чему. Я оставил эсминец «Кокатрица»[20] в качестве своего рода арьергарда. Как только мы перейдём в атаку, на нашей стороне возникнет перевес в орудиях, и Незримые отступят, но «Кокатрица» своим присутствием затруднит им бегство из системы. Посмотрим, что они выберут — или попасть в западню и погибнуть, или отступить прямо к одним из своих варп-врат.

Следующие несколько минут Гидореас изучал сенсорный экран, живо интересуясь развитием ситуации. Флотилия Незримых выглядела стандартно по меркам их разведывательных соединений: один капитальный корабль, эквивалентный по огневой мощи имперскому крейсеру, и менее крупные эскорты в количестве от трёх до шести. В данном случае группу сопровождения составляли три малых звездолёта. Пока что они шли на перехват эскадры фрегатов Имперской Армии, однако три крейсера типа «Лунный» уже отбыли из внешней системы, чтобы вступить в битву. Согласно предыдущей доктрине, «Веритас Инсигнум» полагалось следовать прежним курсом, не отвлекаясь на действия врага, которые легко могли оказаться отвлекающим выпадом. Только находясь здесь, с кораблями, примарх мог отменить свой же постоянный приказ и отреагировать достаточно быстро. Если бы новые распоряжения передавали по обычным каналам связи, Незримым хватило бы времени, чтобы атаковать фрегаты и уклониться от эскадры крейсеров, сохранив свою тайну.

Как предполагал Дорн, если бы варп-врата действительно находились среди внутренних небесных тел, неприятель вышел бы из боя ещё до прибытия «Веритас Инсигнум». Незримые направились бы к границе системы по курсу, который увёл бы их от приближающихся «Лунных», но не пожелали бы идти прямо к месту прыжка, так как «Кокатрица» готовилась последовать за ними. И наоборот, если точка перехода располагалась среди внешних небесных тел относительно зоны битвы, враг мог бы рискнуть — попробовать прорваться мимо лёгкого крейсера и его эскорта, чтобы увести эту группу от своей цели. Затем, оказавшись за пределами досягаемости имперских систем слежения, Незримые вернулись бы к вратам.

Минуты едва ползли, пока на экране наблюдения разыгрывалась сцена, в которой четыре компонента грядущей битвы сходились именно так, как предсказывал Дорн, и всё же теперь его решение зависело от обстановки. Каждые десять секунд с сенсоров поступали свежие данные, и руны-символы кораблей продолжали сближаться. Не двигался только сигнал «Кокатрицы», кажущейся очень незначительной — всего лишь один эсминец среди сотен кораблей, сосредоточенных в «Ночном замке». И всё же замысел примарха опирался именно на неё.

Армейские фрегаты, вместо того чтобы развернуться к своим ближайшим союзникам, то есть эскадре «Лунных», сменили курс, чтобы сократить дистанцию до «Веритас Инсигнум». Гидореас понял, что этот манёвр тоже укладывается в сотканный Дорном узор, хотя его господин не отдавал ни единого приказа другим кораблям. Примарх безупречно понимал, как именно каждый элемент его сил поведёт себя в той или иной ситуации. Если бы в эскадре имелись звездолёты иного класса, или же их экипаж составляли легионеры, Рогал подправил бы свой подход с учётом этих переменных.

— Вражеские корабли смогут открыть огонь по фрегатам через тридцать секунд, владыка примарх, — объявил Вастакруз.

Лазерное оружие Незримых превосходило имперский эквивалент в дальности поражения почти на двадцать пять процентов, что во многих предыдущих боях оборачивалось тяжкими последствиями для экспедиции.

Дорн, такой же незыблемый, как потолочные опоры стратегиума, молча кивнул, обхватив кулак одной руки ладонью другой.

Прошло пятнадцать секунд.

— Лейтенант, выведите экран слежения на главный гололит.

Рогал отошёл от контрольного пульта, чтобы не мешать командиру корабля выполнять его распоряжение. Проектор ожил, и двухмерные отчёты с датчиков слежения объединились в трёхмерную картину происходящего.

— Командир, они поворачивают, — доложил легионер у консоли сканирования рядом с Гидореасом.

Ранее, в те мгновения, что шла передача информации, хускарл отвёл взгляд от экрана: главному дисплею потребовалось три секунды на обновление, после чего он начал передавать данные в реальном времени.

На гололит-проекции Незримые, прервав атаку на фрегаты, направлялись к лёгкому крейсеру и его эскорту.

— Всем орудийным расчётам приготовиться к бою, — скомандовал Вастакруз, после чего взглянул на Дорна. — Вы даёте позволение, владыка примарх?

— Я полностью доверяю тебе, командир, и ты вправе вести битву так, как сочтёшь нужным, — ответил тот. — Продолжай.

Вастакруз на одном дыхании выпалил ещё ряд приказов, в том числе для трансляции на эсминцы, которые пронеслись мимо лёгкого крейсера и заняли позицию впереди, зарядив торпедные аппараты. Флотилия Незримых выполнила обратный манёвр: менее крупные эскорты сместились в арьергард, собираясь двигаться по флангам предстоящего сражения и клевать неприятеля лучами дорсальных лэнс-установок.

Как часто случается в битвах, терпеливое ожидание за считаные минуты сменилось лихорадочной деятельностью. Генераторы пустотного щита с треском ожили, окутав «Веритас Инсигнум» энергетическим заслоном одновременно с тем, как эсминцы произвели первый торпедный залп. Эти космические снаряды вряд ли могли поразить цель на такой дистанции — кораблям Незримых хватало манёвренности, чтобы уклоняться от них, — однако стрельба велась под таким углом, что неприятелю пришлось подходить к имперской эскадре с фланга, где на него обрушились бы мощные бортовые