неправительственных организациях, проведение научных исследований, оказание юридических услуг и т. п. – на основании широко сформулированных контртеррористических положений уголовного законодательства в некоторых государствах-участниках ОБСЕ[171]. В своих усилиях по противодействию угрозам, связанным с ИБТ, государства должны избегать усиления уже существующих в некоторых странах тенденций к злоупотреблению применением контртеррористического законодательства.

Ответственность за обеспечение соблюдения принципа верховенства права возлагается прежде всего на законодателей. После принятия Резолюций 2178 (2014) и 2396 (2017) Совет Безопасности ООН критиковали за «импульс к расширению законодательной практики в области уголовного права[172]. Широкий характер формулировок в таких резолюциях должен заставить национальные законодательные органы организовать инклюзивный процесс тщательного анализа «ценности, действенности и соответствия принципу верховенства права» уголовно-правовых мер в этой сфере[173]. Авторы законов и те, кто голосует за их принятие, должны обеспечить соответствие уголовного законодательства строгим требованиям законности, на которые опирается его легитимность.

Органы прокуратуры, действующие в рамках полномочий, предоставленных им правовой системой конкретного государства, тоже играют очень важную роль в этом контексте, поскольку они могут по своему усмотрению принимать решения об уголовном преследовании по тому или иному делу или об отказе от такого преследования. Даже в тех случаях, когда уголовное законодательство может быть применено, независимые и профессиональные прокуроры должны учесть все обстоятельства дела подозреваемого, интересы правосудия, а также встречные вопросы политики в области уголовного правосудия, включая более широкие последствия уголовного преследования по конкретному делу для общества и прав человека. Правительства должны уважать независимость и профессионализм органов уголовного преследования.

При всей своей важности дискреционное усмотрение прокуроров в рамках их полномочий не должно подменять собой обеспечение ясности самого закона. Как отметил британский судья лорд Бингэм, «если уголовный закон составлен настолько широко, что под его действие подпадают и деяния, не относящиеся к преступным, и органам обвинения в таком случае приходится принимать решение отказаться от уголовного преследования, чтобы избежать несправедливости, это плохо согласуется с принципом верховенства права»[174].

Таким образом, государства-участники должны обеспечивать взаимодополняющий характер функций законодателя, прокурора и судьи в соответствии с фундаментальными принципами верховенства права и прав человека для целей эффективного преследования подлинно террористической деятельности и недопущения злоупотребления законом.

Обеспечение справедливости и соблюдение презумпции невиновности

Государства должны обеспечить строгое соблюдение принципа справедливости уголовного судопроизводства, как это предусмотрено международным правом прав человека. На практике, однако, расширение сферы действия уголовного законодательства и назначение суровых наказаний за деяния, связанные с деятельностью ИБТ, в том числе за правонарушения небольшой тяжести, может приводить к нарушению стандартов правосудия и права на справедливое судебное разбирательство в рамках уголовно-правовых процедур.

Право на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом ставится под удар в связи с созданием «специальных судов и административных комиссий», не отвечающих международным стандартам надлежащей правовой процедуры; по имеющейся информации, именно такие органы использовались в ряде государств мира для уголовного преследования ИБТ[175]. В руководящих рекомендациях для государств Целевой группы ООН по осуществлению контртеррористических мероприятий, выпущенных в 2018 г., подчеркивается, что рассмотрение дел гражданских лиц военными судами может быть допустимым только тогда, когда гражданские суды недоступны и использование военных судов является неизбежным выбором[176]. Отдельной проблемой стали заочные судебные процессы – явление, которое уже давно вызывает споры в отношении его соответствия принципам прав человека. Статья 14 МПГПП дает право каждому, кто обвиняется в уголовном преступлении, присутствовать при рассмотрении его дела в суде. Комитет по правам человека ООН (КПЧ) и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) указывают, что заочные процессы могут допускаться лишь в очень ограниченных случаях. Если дело было рассмотрено судом и по нему был вынесен приговор в то время, когда обвиняемое лицо находилось за границей, этому лицу должно быть предоставлено право на повторное рассмотрение дела судом в его присутствии[177].

Помимо этого, следует отметить, что в делах о терроризме, включая дела ИБТ, часто используют требование о неразглашении информации и доказательств. В любом справедливом судебном процессе обвиняемый должен иметь доступ к доказательствам, представленным против него, и полноценную возможность опровергнуть их. Согласно международным стандартам в области прав человека, недопустимо утаивать информацию, оправдывающую обвиняемого. Доступ к информации должен означать доступ ко всем материалам, которые прокуратура планирует представить в суде против обвиняемого[178]. Лишь в исключительных обстоятельствах допускается сокрытие определенной информации – если это необходимо, например, для защиты прав свидетелей или источников информации или для обеспечения важных государственных интересов (таких, как интересы национальной безопасности). Тем не менее, использование секретных доказательств несовместимо с правом на справедливое судебное разбирательство, если такое использование не сопровождается надлежащими гарантиями защиты. Утаивание информации допустимо только тогда, когда это строго необходимо, и при условии, что данную меру в достаточной степени уравновешивают надлежащие процедурные гарантии, обеспечивающие в целом справедливое судебное разбирательство[179].

Наконец, государствам необходимо внимательно следить за тем, чтобы при рассмотрении дел ИБТ не нарушалась презумпция невиновности. Этот принцип предусматривает, что бремя доказывания полностью возлагается на сторону обвинения, которая должна доказать вину обвиняемого. Риск обратного применения правила о бремени доказывания может возникнуть, например, если суд переносит акцент на вопрос о том, чего не сделал обвиняемый, чтобы продемонстрировать свое неприятие терроризма[180]. В более явной форме этот риск возникает в связи с принятием законов, устанавливающих уголовную ответственность за поездки в определенные районы, если обвиняемый не может доказать, что поездка была совершена с законными целями[181].

Сбор и передача информации и доказательств внутри государства и за его пределами

Трудности преследования ИБТ и лиц, обвиняемых в террористических актах, совершенных за рубежом, обусловлены географией таких преступлений и местонахождением подозреваемых и свидетелей. В частности, затруднения может вызывать оценка доказательств, а другие сложности могут быть связаны с возможными ограничениями на использование информации, полученной от иностранных разведывательных органов. По этой причине государства должны уделять серьезное внимание «изучению и распространению примеров передовой практики, касающихся решения вопросов юрисдикции, сбора и анализа доказательств при одновременном соблюдении международных стандартов в области прав человека, включая право на справедливое судебное разбирательство.

В Резолюции СБ ООН 2396 (2017) уделяется особое внимание сбору и обмену информацией, оперативными данными и доказательствами (в том числе из зон конфликта),