— Стоять, не дергаться! — сказал один из них. — Оружие на землю, медленно, медленно!

Он ничего не понимал, но особо не волновался. И даже чувствовал неприязнь к автоматчикам. Чего приперлись? Сейчас бы все решилось, и… нет ни боли, ни страшных потерь, ни страданий. Но возможны обретения, если там, за крутом жизни, что-то существует.

— Все? — крикнул командир автоматчиков. — А теперь бегом отсюда? Бегом, я сказал!

Он с изумлением смотрел, как громилы убегают. Отпускать потенциальных убийц просто так? Ну и что все это значит? Они не настоящие спецназовцы? И это не доблестная милиция, которая всех нас защищает от бандитов?

— Я Марат, руководитель службы безопасности солидной компании. А вы Самарин?

— Да.

— Павел Васильевич?

— Да. Почему вы их отпустили?

— Садитесь в машину, потом все вам объяснят.

— Кто?

— Мой босс.

— Ничего не понимаю…

— В машину, я сказал!

Его привезли в офис, провели в кабинет Булыгина, где сам хозяин ждал, несмотря на поздний час. Бутылка виски и два бокала стояли на журнальном столике.

— Эх, Паша, Паша, — со вздохом сказал Булыгин, наливая в бокалы виски. — Люди гибнут за металл… Но тебе, молодому, способному, зачем? Выпьешь?

— Не откажусь. Ваши люди спасли меня… Почему?

— Не стану хитрить, понимаешь, финтить, скажу тебе сразу. Я знаю о твоих проблемах. И про удачи твои тоже знаю. Нехорошо, когда конкуренты ловят способного бизнесмена на элементарной подставе, не нравятся мне такие дела. И я подумал — надо помочь парню, и пусть он работает у меня.

— Вы хотите, чтобы я бросил свою фирму?

— Ты ее уже бросил, Паша, так или эдак… но бросил. Значитца так. Три тысячи баксов в месяц я тебе положу на первое время, десять процентов от прибыли с каждой сделки — твои. Все твои проблемы решу уже сегодня.

— Но я даже не знаю, каким бизнесом вы занимаетесь!

— Петр Иванович меня зовут, выпьем.

Он залпом опорожнил свой бокал, Булыгин тут же плеснул в него виски и неторопливо продолжил:

— Лена Василькова введет тебя в курс, не сегодня, понятное дело. Объясняю. Я беру не узкого спеца, а просто талантливого человека, помогаю ему, он поможет мне. Ну как?

— И Флягин…

— О нем просто забудь и работай.

— Но мне негде жить, моя бывшая жена хочет, чтобы я…

— Дам тебе аванс, пятьдесят тысяч баксов, понятное дело. На эти деньги, естественно, не разгуляешься, но прикупишь себе однокомнатную, на первых порах перебьешься, а потом… Будешь работать — будешь иметь. Ну так как? — Булыгин предупредительно наполнил его бокал по новой.

Нет Флягина, нет опасности, нет семьи, нет Габриэлы… Но есть возможность жить, работать и помнить о Габи. Фирма, судя по офису, вполне ничего, и значит… Он решительно опорожнил свой бокал и второй раз, согласно кивнул:

— Хорошо, я буду работать на вас.

— Я в этом и не сомневался, — улыбнулся Булыгин и тоже выпил. — Мои люди отвезут тебя домой, пару дней приходи в себя и никого не боись, я об этом позабочусь.

Он отказался от этих двух дней. Сказал, что завтра же выйдет на работу, после того как попрощается со своими сотрудниками. И будет работать!

Булыгину это понравилось.

Игорь Нефедов тоскливо колесил на своем «форде» по мебельным магазинам Твери и все больше убеждался в том, что совершил жуткую ошибку.

Он был всегда хорошим исполнителем, только исполнителем, теперь это совершенно ясно. Однажды рискнул кандидат физико-математических наук, пошел работать в частную структуру, но лишь потому, что возглавлял ее Паша Самарин, институтский друг. И женат был Паша на дочке советского чиновника, ныне солидного бизнесмена, значит, риск был минимален. Потом выяснилось, что солидный тесть не очень-то жалует амбициозного зятя, но хуже не стало. Паша работал осторожно и точно, и скоро у них появились немалые деньги, и мысли о том, что и сам мог бы руководить фирмой не хуже Паши. А потом случилась проблема, и все были на грани краха. Он один знал об этом, Паша сдернул в Испанию, и что довелось пережить за эту неделю — одному Богу известно.

Паша вернулся и ничего толкового не мог сказать, он просто предал их всех. Но потом как-то выплыл, его взяли вторым заместителем в «Центурион», потом и других ребят пристроил к Бахметову. Риелторская фирма прекратила свое существование, но многие ее сотрудники получили новые должности в «Центурионе». А кто-то открыл свои фирмы. И опять он был примерным исполнителем, но все настойчивее звучала мысль, что и сам мог бы… Запросто, что ж тут сложного, когда связи налажены, партнеры постоянны? И решился подыграть Самарину, понимая, что сможет занять его место. И занял, получил заветную должность, но теперь все отчетливее понимал, что лучше б остался работать в тандеме с Самариным. Были бы деньги хорошие, и стабильность, и уверенность в будущем.

С тверским фабрикантом Осинским можно и нужно было иметь дело. Его мебель пользовалась бешеным успехом в Твери, спальни и гостиные продавались только по записи, это он выяснил, посещая местные мебельные магазины. Но ведь открыл его Паша! А ему приходится как-то выползать из этой ситуации. А как, если сам же сказал, что ему не интересна эта фабрика?

Просто черт знает что!

На фабрике его пропустили внутрь предприятия, а в кабинете гендиректора с улыбкой приветствовал сам Осинский.

— Очень приятно, Игорь… если не ошибаюсь, Всеволодович? Очень, да…

— Вы хорошую мебель делаете, Валентин Семенович, я посетил несколько ваших магазинов… Отзывы более чем благоприятные.

— Да, я вам про это и говорил. Но вы почему-то не верили. Теперь верите?