А потом? Вот должно же было быть это «потом»! Но его не было. Началось будничное, обыденное, как будто эти люди живут тут уже не одну неделю, шевеление. Кто-то пошел к реке, чтобы вымыть лицо или еще что-то, при этом не особо стесняясь. Иные отправились «удобрять» ближайшие кусты. Но не меньше половины людей далеко от меня не уходили, в их глазах читалось: а нас вообще собирается кто-то кормить.

Собирался. И в этом уже будет помогать Севия. Она не станет выходить из дома, но можно же придумать блюдо, которое приготовляется и на дому. К примеру, творог с медом. Моя Ленка, так я переименовал корову, которая была уж очень похожа на лучшую мамину подругу тетю Лену, давала в день не менее тридцати литров молока. Корова хоть внешне и была похожа на тетю Лену, но по своим свойствам противоположностью. Тетя Лена доила всех, как и маму, правда на деньги, ну а Ленку-корову дою я и Севия. И молока зверюга дает много.

Знатоком коров я не был, но знал, что есть породы, которые и сорок литров в день дадут, была ли Ленка из таких, не знаю, но и тридцати было за глаза. Было. Теперь, чтобы всех напоить парным молоком… да, нет, все равно хватит. А тут еще и козы. А вот местных худющих и низких коровок я в расчет не беру. Тут бы литров семь-восемь в день поиметь.

Так что вопрос стоял больше не в молоке, а в том, чтобы хватило марли для выжимки творога.

Знаю, что диетологи не советуют начинать день с молочных продуктов, по крайней мере, есть творог или йогурты натощак. Но вот что я сказал бы диетологам: идите в… отвыкаем от ругательств… так вот — что есть, то и едим!

Деревянные и глиняные тарелки быстро наполнялись творогом, а те, кто имел кувшинчик или иную посудину, удостаивались чести снять пробу с парного молочка.

Ну а после началось распределение на работы. Одна звезда охотников отправилась на охоту, тем более, что аборигены заприметили кабанью тропу и, как я понял, воодушевились этому факту. Подросткам дали задачу на отстрел или отлов зайцев. Эти и вправду, задолбали. Ну а остальные мужчины пойдут со мной валить деревья. Решить за один день вопрос с жильем не получится, придется померзнуть еще, но строиться нужно. Местные знали, что такое сруб, но тот, который сооружается над ямой, потому взяли почти все лопаты. Видимо, собрались строить полуземлянки. Подростки и женщины искали камни, наверное, для очагов. Себе же я взял работу по валке деревьев. И делал это споро, не взирая на то, что некоторые, при виде работы бензопилы вставали на колени и восхваляли каких-то богов.

Севию то же не пожалел. На ней осталось приготовление обеда и присмотр за зоопарком. Кормить людей будем щами. Капусты еще много, картошка есть, так что пусть приобщаются, а туда добавить свекольной ботвы, молодой крапивы… Так и не щи получаются, а, вовсе, борщ. Принцип я объяснил, благо молодую картошку чистить не нужно, только промыть.

К обеду охотники притащили кабана, что порадовало, так как теперь готовка на ужин перестала быть моей головной болью. И вообще, я смог вечером расслабиться и спокойно порыбачить. Работа кипела, люди, почти что, знали, что им делать, остатки сбора картошки оставил назавтра.

Рыбалка для меня, как и тихая охота, то есть сбор грибов — это время тяжких дум и самокопаний. Но не в этот раз. Меня соблазняли. Да так, что даже я, переживающий взрыв гормонов, и думать не хотел об интиме. То одна девочка согнется и смотрит на реакцию, то уже взрослая женщина пойдет подмываться к реке рядом с тем местом, где я закинул удочку. И в этом спектакле я не хотел быть зрителем. А, если представление не интересное, то что? Правильно, — буфет! В моем случае, это еще оставшиеся шесть бутылок водки.

Так что, поймав штук шесть окуней, плотвы, и на донку стерлядь в почти метр длинной, пошел в дом.

«Кем они меня считают?» — думал я, когда шел от реки к дому.

Все, кого встречал, отбивали поклоны, смотрели горящими глазами. Наверное, именно так смотрят на всяких «миссий» и «пророков», которые дурят головы людям в сектах. Да, именно что секта, а я тот самый «пророк». И проводить разъяснительную работу, я не буду. Пусть таким и считают. Мне в скором времени будет, что предъявить обществу, чтобы упрочить этот статус. Обустроимся, и обязательно подумаю о прогрессорстве. Вам нужны металлы? Так их я вам дам. Плохенькое, но железо будет.

— Блят, нахер! — сказала Севия, как только я зашел в дом.

Я не засмеялся, напротив, показал своим видом, что такие слова не приятны. Девушка была в недоумении.

— Нельзя, плохо! Пута [плохо], — сказал я и погладил волосы Севии.

Что же мешает нам быть вместе? Я уже согласен и на какие-нибудь обряды с толстой женщиной в вонючих шкурах, кричащей «именем бога Рабраха объявляю вас…». Только где взять толстую женщину и пьяных гостей свадьбы? Ну а серьезно, я почти готов сорваться. Нет, не насиловать. Да и какое насилие, если и я и она желаем одного и того же?

— Романтач [блаженство, удовольствие], — сказала Севия, закатывая глаза от того, что я просто глажу ей волосы.

Хотя и меня это заводит. Вот уже позволяю себе расстегнуть ее халат, обнажая упругие груди, Севия начинает тяжело дышать, потом исследую другие части ее тела, заостряя внимание на некоторых из них. Ощущаю ее руки, сам стягиваю спортивные штаны… получаю «романтач».

Мы вновь не переспали, но уже то, что произошло, подарило некоторое расслабление. Я опустошился и при этом уверился, что и в Бронзовом веке женщины знали, как доставить мужчине удовольствие, при этом еще умудриться сохранить себя.

Но что есть физиология? Для меня — условность. Был у нее кто, или не был, не так и важно. Если я сделаю так, что женщина не будет видеть никаких мужчин, кроме меня, то есть ли разница, что было в прошлом? Может и есть, но при настоящих чувствах и эмоциях, этого не замечаешь, но начинаешь придираться к былому тогда, как проступают трещины в отношениях. Бывает и такое, что мужчина полон комплексов или зависит от общественного мнения, но тут явно не мой случай.

— Спас-бо! — шепнула мне Севия на ухо.