Месяц назад она бы настолько перепугалась, что застыла бы на месте, и ее растерзали бы на части. Теперь же действовала полностью осознанно.

Коснувшись точки возле печени кага, она представила себе огонь и увидела вспыхнувшую на долю секунды искру. Каг начал медленно поворачиваться, продолжая висеть в воздухе и цепляясь когтями за охваченное болью брюхо.

Марика выскользнула через лазейку в реальное время и реальный мир. Она стояла не шевелясь, пока хищник не пролетел в нескольких дюймах от нее. И даже не обернулась, когда он ударился о белый пол позади нее, яростно лязгнув когтями о камень. Но торжествовать, пусть даже на мгновение, было рано.

Когда испытания проводила Горри, ожидать можно было чего угодно.

Марику не удивило, что Горри использовала для тренировки настоящего хищника. Горри ее ненавидела и с радостью бы избавилась от нее способом, который не вызвал бы лишних вопросов среди сестер.

Старая силта достаточно часто при всех предупреждала Марику, что ее методы обучения могут быть смертельны. И ясно давала понять, что ученица может в любую минуту поплатиться за ошибку.

Объяснять, как придется платить за ошибку, Горри пришлось лишь однажды.

Марика не могла проникнуть в разум Горри так, как она проникала в разум Похсит, но ей этого и не требовалось. Было очевидно, что Горри унаследовала тот покров безумия, который окутывал Похсит, и даже не пыталась этого скрывать.

Взвыв, каг снова бросился на Марику. И снова она ушла через свою лазейку, на этот раз коснувшись точки у основания его мозга. Зверь потерял равновесие и рухнул на пол, словно самец, укравший и выпивший галлон ормонового пива.

Она хотела направить зверя к лестнице, ведшей на балюстраду, но тут же отбросила эту мысль. Еще будет время и место получше.

Каг продолжал попытки. Марика, как бы дразня, коснулась его нервных окончаний, вызвав ощущение, словно его кто-то жалит.

Забавляясь с противником, Марика протянула мысленное щупальце наверх, к облокотившейся на балюстраду Горри, и взглянула на старую силту примерно так же, как до этого на кага. Однако касаться разума силты она не стала, не желая показывать Горри истинные пределы своих способностей. Еще придет время, чтобы застигнуть старую силту врасплох.

Марика ждала почти два года. Можно было подождать и еще немного, чтобы отплатить за мучения.

Сердце Горри отчаянно колотилось, мышцы напряглись. Были и другие признаки, указывавшие на крайнее возбуждение и страх. Пасть ее невольно приоткрылась в угрожающем оскале.

Марика позволила себе краткий миг торжества.

Старуха ее боялась. Она знала, что слишком хорошо выучила Марику, пытаясь сделать обучение смертельным. Она знала свою ученицу. Знала, что рано или поздно придет час расплаты. И даже сейчас боялась, что может его не пережить.

Вздернутая в оскале губа Горри слегка подрагивала, выдавая неуверенность. У нее вполне мог сработать врожденный рефлекс подчинения, свойственный самкам метов. Это вызвало ответный рефлекс у Марики, погасив уже предвкушаемую жажду крови.

Марика осторожно отступила, предпочитая не пробуждать древние инстинкты, и вновь переключилась на кага и пространство вокруг него. Горри решила в очередной раз над ней поиздеваться, выбрав самца. Еще одна ошибка, вызванная чрезмерной гордостью старой дуры. Еще один стежок в ее смертном саване. Еще одно мелочное оскорбление.

Рядом проплыло что-то маленькое, мерцающее и красное, привлеченное болью кага. Марика мысленно его ухватила. Оно извивалось, но сбежать не могло, и она навязала ему свою волю.

Призрак вплыл в плоть кага, в правую заднюю лапу в области таза. Марика сжала его до размеров семечка и закрутила. Призраку вполне хватало плотности, чтобы разрывать плоть и царапать кость.

Каг взвыл и упал на задние лапы, но продолжал ползти к ней, сосредоточившись на единственной цели. Марика ощутила мысленную нить, связывавшую мозг зверя с разумом наставницы.

Нужно было лишить Горри власти.

После каждого рывка кага Марика снова раскручивала красного призрака. И всякий раз раздавался вой кага. Кто бы ни управлял зверем, учился он быстро.

Так же быстро, как училась Марика под мучительными пытками Горри.

Зверь все выл и выл. Управлявшая мозгом сила тянула вперед, в то время как боль в теле наказывала его за каждую попытку подчиниться этой силе. У Горри имелось одно преимущество – жалость была свойственна ей куда меньше, чем ученице.

Марика была уверена: Горри добровольно вызвалась стать ее наставницей в том числе и потому, что у нее не было никаких сторонников, никаких связей, никакой поддержки. И уж наверняка не из желания пробудить и взрастить новую силту. Нет. В Марике она видела лишь варвара, дикарку, которая могла стать прекрасной игрушкой для удовлетворения ее тайного желания причинять боль. Предметом, на котором она могла бы упражняться в своих болезненных наклонностях. И, будучи чокнутой, она вполне могла все это оправдать, искренне веря, что Марика крайне опасна.

Казалось, все сестры Рюгге в Акарде были слегка чокнутыми. Брайдик говорила неправду или не всю правду, утверждая, будто этих силт отправили в изгнание, потому что они нажили врагов в сестринстве. Их отправили на край земли потому, что они повредились умом. И повреждения эти были опасны.

Об этом Марика тоже узнала. Образование ее было куда обширнее, чем она ожидала, и глубже, чем представлялось учителям. Она подозревала, что даже сама Брайдик не вполне та, за кого себя выдает, и не вполне душевно здорова.

Связистка притворялась, будто отправилась за кровной сестрой в изгнание, опасаясь остаться без защиты. Марика не сомневалась, что Брайдик лжет.

Главным, чему научилась Марика, стала осторожность. Крайняя, абсолютная осторожность. Крайнее и абсолютное недоверие ко всем, кто притворялся друзьями. Она была одинока, словно остров, ведя войну с миром, поскольку мир вел войну против нее. Она едва доверяла Барлог и Грауэл и сомневалась, что это доверие долго продержится, – охотниц она уже давно не видела, и никто не знал, какое давление на них оказывали.

Она ненавидела Акард, Рюгге, силт.

Ненависть ее была полна и глубока, но она ждала минуты, когда можно будет свести счеты.

Каг подполз ближе. Марика выбросила из головы все, что ее отвлекало. Сейчас не время для размышлений. У Горри найдутся в запасе и более смертоносные испытания, которые обрушатся на нее в любую минуту. Нужно постоянно быть начеку, поскольку Горри уже подозревала, что Марика сильнее, чем кажется. Таких попыток, как тогда на Разломе, уже не будет, зато стоит ждать чего-то выходящего за пределы обычного.

Если только каг не сигнализировал о том, что пределы эти уже превышены. Марика не слышала, чтобы других учениц-силт подвергали столь суровым испытаниям на столь раннем этапе обучения.

Неужели Горри надеялась, что Марика ничего не подозревает, считая, будто чудовищный зверь – иллюзия?