Он последовал за мной в квартиру, закрыв за собой дверь.

Я оглянулась через плечо и поймала его взгляд на моей заднице. Просто скажу, что в тот момент я была уверена, что мои бёдра могут принести мир во всем мире.

— Могу я предложить тебе выпить?

Его губы изогнулись в улыбке.

— Конечно. Всё, что у тебя есть, прекрасно.

Я налила ему виски со льдом, когда вошли Роуз и Мэгги, перешептываясь. Он одарил их своей убийственной улыбкой.

Я с важным видом вернулась в прихожую с его напитком в руке.

— Блейн, у меня не было возможности представить тебя моим соседкам, когда ты был здесь в прошлый раз. Я бы хотела познакомить тебя с Роуз и Мэгги. — Я жестом указала на них. — Девочки, это Блейн.

Улыбка Роуз была фальшивой. Я могла сказать это с другого конца комнаты — не то, что бы он заметил разницу. Но у меня возник вопрос, в чём была её проблема.

Она нерешительно помахала рукой.

— Приятно познакомиться с тобой, по крайней мере официально.

Мэгги была более искренней. Должно быть, это были её южные манеры.

— Очень приятно с тобой познакомиться! Иди сюда, я люблю обниматься. — Она подошла, чтобы обнять его, но Блейн отстранился назад, удивлённый. Определённо не то, к чему нью-йоркцы когда-либо готовы. — Мы слышали так много хорошего о тебе, Блейн. Рада, что ты смог прийти сегодня.

Я протянула ему виски, и он долго смотрел на него, прежде чем сделать глоток. Блейн попытался не закашлять, но потерпел неудачу.

Роуз не упустила этого и закатила глаза, когда он не обратил на это внимания. Я бросила на неё взгляд.

Раздался ещё один стук, и Роуз открыла дверь, это была Астрид, которая выглядела потрясающе, почти без макияжа и с её нетронутыми волосами — блондинка с удивительным беспорядком на голове. Её белое платье было украшено крупными драгоценными камнями, достаточно свободное, чтобы оно выглядело винтажным и богемным, достаточно короткое, чтобы каким-то образом прикрывать её задницу, но не выглядев при этом развратным.

— Привет, — сказала она, вошла в квартиру и подошла к Роуз, чтобы обменяться поцелуями, щека к щеке. Потом подняла светлую бровь, когда подошла к Блейну.

— Блейн Бейкер?

Он выглядел немного взволнованным, хотя и одарил её улыбкой, но почему-то всё равно выглядел очаровательно.

— Ух ты, Астрид Томас. Рад знакомству.

— Взаимно, — сказала она, заскучав от его энтузиазма. Астрид ненавидела, когда кто-то открыто признавал, кто она такая. Она находила это безвкусным и предпочитала, когда люди относились к ней, как к нормальному человеку. Она повернулась ко мне. — Есть время выпить?

Я взглянула на часы.

— Мы должны выходить через секунду.

Роуз протянула ей свой напиток.

— Вот, можешь допить мой.

Астрид пожала плечами, когда Роуз передала стакан, затем залпом выпила его, даже не вздрогнув. Блейн зачарованно наблюдал за происходящим.

Раздался третий стук за ночь, и на этот раз открыла Мэгги. Патрик стоял в дверном проёме, одетый с иголочки в чёрно-белую рубашку и чёрный костюм. Его челюсть и скулы были точёные — серьёзно, парень мог быть настоящей мраморной статуей, с угольно чёрными волосами, зачёсанными назад, если бы не глаза, устремлённые на Роуз, которая стояла неподвижно в течение долгого времени, когда он вошёл. Она моргнула и глубоко вздохнула, повернувшись к Астрид, чтобы скрыть тот факт, что открыто пялилась на своего бывшего.

Когда я оглянулась на дверь, Уэст вышел из-за спины Патрика, и все мысли исчезли из моей головы.

Его волосы спадали вниз, и появилось желание пробежаться по ним пальцами и устроить беспорядок, но в то же время оставить всё как есть. Он одет в костюм, который был на нём прошлой ночью, в тот великолепный костюм, который делал его похожим на человека, у которого всё уже было. Мои глаза остановились на его полных губах, обрамлённых бородой, но только на мгновение, потому что, как по команде, я почувствовала его глаза на себе. Мой взгляд встретился с его синими глазами, в которых было видно электричество, смешанное с чем-то, что он пытался скрыть.

Я вопросительно изогнула бровь, спросив Уэста, что ему нужно, чего он хотел, но он оборвал взгляд, посмотрев через всю комнату и ни на что конкретно.

Я подняла свой клатч, встряхнулась, сунула его под мышку и взялась за руку Блейна.

— Все готовы?

Хор согласия прокатился по всей толпе, когда мы стояли в нашем крошечном коридоре, и Патрик открыл дверь. Мы вышли гуськом, все болтали, пока спускались по лестнице и выходили на улицу. Патрик и Уэст подняли руки, чтобы окликнуть такси, и двое остановились, по одному перед каждым из них. Патрик открыл дверь, и Астрид, Роуз и Мэгги сели на заднее сиденье, а он — вперёд, оставив мне, Блейну и Уэсту другое такси.

Уэст открыл мне дверь, и я сделала шаг, но Блейн остановил меня и забрался первым. Уэст наблюдал за ним, как голодный велоцираптор — я почти чувствовала, как он закипает, когда забиралась следом за Блейном. И через шесть секунд я уютно сидела на заднем сиденье между ними двумя.

Я скрестила ноги в сторону Блейна, и он положил руку на внешнюю сторону моего бедра, притянув мои ноги к своим. Я обхватила руками его бицепс, и он взглянул на меня. Мы улыбнулись друг другу. Наконец-то между нами что-то произойдёт.

Это было всё, на что я надеялась.

Уэста прижали к двери, он хмуро смотрел в окно.

— Итак, я рад, что ты наконец решил пойти с Лили. Она ужасно много говорила о тебе.

Я бегло на него посмотрела.

Со скучающим видом Блейн посмотрел в окно.

— Правда? Она никогда раньше не упоминала о тебе.

Я повернула голову и теперь смотрела на Блейна.

Голос Уэста стал немного твёрже.

— Забавно. Похоже, вы, ребята, вообще не много разговариваете, так что я не буду принимать это близко к сердцу.

У меня снова закружилась голова. Уэст всегда немного чересчур заботился о женщинах в своей жизни, но это было просто смешно. Не то, чтобы он солгал, но всё же. Неправильно.

— Что ж, — вмешалась я, отчаянно попытавшись сменить тему. — Вчера вечером мы с Уэстом ходили в оперу, чтобы увидеть «Мадам Баттерфляй».

Я нахмурилась.

— Э-э, да. Тебе нравится опера?

Блейн скорчил гримасу.

— Вообще нет.

Уэст рассмеялся, затем взглянул на него.

— О, подожди. Ты серьёзно.

— То, как они поют, очень преувеличенно. Кроме того, опера никогда не бывает на английском языке. Почему их нельзя переводить? — Он отрицательно