Шрифт:
Закладка:
Я медленно кивнул.
— Лично не знаю, но слышал о нем.
— Я думаю, у этого человека где-то спрятаны деньги. Мне, возможно, придется рыться в его доме. Возможно даже начну резать его жену.
Я закрыл глаза. Черт, если это кошмар, кто-нибудь разбудите меня?!
— Ну, парень, теперь, когда ты знаешь о нем, тебе лучше начать умолять меня, иначе они найдут тебя тоже качающимся на ветке.
Мои глаза распахнулись.
— Умолять? Я ничего не сделал!
Он пожал плечами и наконец встретился со мной взглядом своих холодных глаз.
— Да, но теперь я рассказал тебе об этом человеке и что сделаю с его женой и почему. Я не могу позволить тебе выйти в мир, зная, что у тебя есть такая информация против меня.
Какого хрена? Он сообщил мне «информацию», а теперь использует ее против меня?
У меня закружилась голова. Моя головная боль усилилась, когда попытался придумать, как выбраться отсюда. Неужели тому незнакомцу просто нравится ловить людей? Он что, подставил меня?
Это была чертова игра.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Спросил я, прекрасно понимая, что в моем голосе звучит отчаяние.
— Ну, это зависит от обстоятельств. Что ты готов сделать для меня?
Я не знал. Он понял это по моему молчанию.
Он тяжело вздохнул и разочарованно покачал головой.
— Ты доказываешь свою бесполезность для меня. Мне показалось, в тебе есть огонь, когда ты просыпаешься и проклинаешь свое маленькое сердечко. Думал, что мог бы использовать молодого человека. Но, видимо, нет.
Он встал, и я содрогнулся в панике.
Думай.
Думай!
ДУМАЙ!
— Я найду тебе эти деньги, — выпалил я в спешке, борясь с дрожью в голосе. — У этого человека была дочь. Я могу… могу передать их тебе через нее. Она ничего не заподозрит. Н-никто из них.
Он посмотрел на меня сверху вниз, нахмурив брови.
— Зачем мне это делать?
— Потому что отец-самоубийца будет казаться очень подозрительным, если с матерью тоже случится что-то плохое.
Он пристально посмотрел на меня, и я ни за что на свете не смог бы прочесть его эмоции. Секунды текли мучительно медленно… пока, наконец, его губы не изогнулись, и он широко улыбнулся с безумным взглядом в глазах.
— Мальчик, ты мне нравишься.
Я с облегчением откинулся на спинку стула.
— Я Босс, — сказал он, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза, — и ты очень быстро поймешь, что никогда не захочешь меня кинуть. Потому что никто никогда не уходит от меня.
***
Тюрьма — это как гигантская пауза в твоей жизни.
Вы знаете, что время идет, но не чувствуете его. Вас убивает не изоляция от мира. А однообразие. Вы просыпаетесь без всякой цели и ложитесь спать, умирая больше внутри. Ваше сердце — не более чем напоминание о том, что вы все еще живы, но это не самый важный орган. Это не то, что дает вам цель. Не говорит, как делать это день за днем в месте, кишащем жестокими преступниками.
Нет, это мозг, который держит вас в движении. Мозг говорит вам, что делать. Он говорит держать свою гребаную голову опущенной и никогда не встревать в неприятности. Просто существовать.
Существовать.
Я существовал. Но подобно гребаному растению, нуждающееся в воде, я увядал. Я нуждался в ней. Мне нужна была вода. Мне нужно было, чтобы она снова вдохнула в меня немного воздуха, чтобы дала надежду, что на другой стороне есть что-то хорошее.
И это уже пиздец. Потому что иметь надежду в таком месте было опасно. Это увеличивало возможность падения, делая его намного тяжелее.
Почти каждый день я проклинал ее. Она бросила меня, но я не мог найти в себе силы ненавидеть ее. Я знал, что каким-то гребаным образом это была карма. Я не заслуживал ее, но будь я проклят, если она думала, что разлука со мной означает, что между нами все кончено.
Она была моей.
Я никогда не стремился влюбиться в нее. Это просто произошло. Но я точно знал, в какую секунду это началось, и эти воспоминания преследовали меня каждую ночь, когда был один в своей камере.
— Вставай, Лоусон, — раздался голос, разбудивший меня. — У тебя гость, придурок.
Я встал и натянул цепи.
— Чертов ублюдок, — пробормотал толстый охранник Джако, ругая меня за то, что я все время молчал. — Не выспался, да? — Да, он мог говорить. Я ему позволял это. Он не знал, на что я способен, но чем больше он говорил, тем больше я оставлял для него местечко в будущем, где он поплатится за все сказанное. Он бы точно знал, с кем связался.
Он повел меня в крыло для посетителей.
Я надеялся, что это не Мэтт. Дерьмо, которым этот человек накормил меня в прошлый раз, было совершенно сумасшедшим. Он говорил о том, как Хит хотел Элли — мою Элли!
Я думал о нашем разговоре по пути.
— Она не ждет тебя, — выпалил он, избегая смотреть мне в глаза и пожимая плечами в знак поражения. — О тебе никто не вспоминает. Она все свое время проводит в школе и в квартире с Хитом. Я не… какого хрена ты хочешь от меня услышать, Райкер? Она не ждет тебя, чувак.
Я не дал этим словам впитаться. Я обращался с ними так, словно это был ветер; легкий удар подобно хлыстом по лицу — и он исчез.
— Это Хит, чувак, — продолжил он наконец, глядя мне в глаза и нервно постукивая пальцами по столу. — Он проводит с ней много времени, Райкер.
Я раздраженно потер лицо. Черт возьми, это имеет значение?
— Я бы предпочел, чтобы она проводила время с моим братом, чем с любым другим мужчиной в этом куске дерьма, крысином гнезде гребаного города, Мэтт. Я сказал ему присматривать за ней…
— Если бы ты видел, как он присматривает за ней, Райкер, ты бы чертовски разозлился.
Несколько секунд я молчал. Я всмотрелся в его лицо. Он был под кайфом? Этот человек все неправильно понял. Я знал, что он имел в виду, но это дерьмо не имело для меня никакого смысла. Хит пообещал, что будет рядом с ней. Я верил, что он сдержит свое слово, и, судя по рассказу, так оно и было. У него была милая горячая штучка на стороне, и Элли была совершенно не в его лиге. Он никогда не смотрел на нее, никогда не заботился, когда она была рядом.
