Шрифт:
Закладка:
— Все хорошо, — прошептала ему, проводя пальцами по его коротким волосам. — Все в порядке, Хит.
Он покачал головой и резко вдохнул.
— Это было уже слишком. Гребаный стресс… я не мог сосредоточиться.
— Знаю. Тебе нужно отдохнуть.
— Не могу. Я должен разобраться…
— Ложись и попробуй поспать, — вмешалась я. — Ты не можешь так думать. Ты сам себя измотал. Тебе нужно поспать, Хит.
Я начала отталкивать его, но он сопротивлялся. Пришлось надавить сильнее, и, наконец, он сдался.
Я забралась в постель следом за ним и сняла с него ботинки. Целовала его, бормоча, что ему нужно отдохнуть снова и снова, пока его тело не расслабилось на матрасе. Он притянул меня к себе и крепко обнял.
— Что бы я без тебя делал? — пробормотал он, засыпая.
«Жил своей жизнью», сказала бы я, но не стала. Но теперь, когда была так близко к нему, я бы задала ему тот же вопрос. Мы знали друг друга так долго, но никогда не обсуждали наши отношения. Пока не случилось кое-что плохое. И кто бы мог подумать, что в трудные времена из этого может выйти что-то настолько хорошее?
В конце концов, я отстранилась и оставила его спящего. Мэтт все еще ждал у двери, когда я вернулась. Он выглядел немного усталым, но, увидев меня, выпрямился.
— Как он? — спросил он.
— Спит, — ответила. — Прошло больше недели с тех пор, как я видела его спящим.
— Боже.
— Да.
Он провел рукой по своим светлым локонам и посмотрел на часы.
— Хорошо. Ну, мне, наверное, пора. Если тебе больше ничего не нужно.
Я начала качать головой, когда в голову вдруг пришла одна мысль. Пару минут я обдумывала его слова. Часики тикали, и хотя к воскресенью у нас могло не оказаться полных пятнадцати тысяч, получить как можно большую сумму поможет нашему делу, верно?
— Вообще-то, — сказала я, — если тебе не трудно будет отвезти меня кое-куда, я была бы очень признательна.
— Сейчас? Уже почти полночь.
— Я знаю.
Удивленный, он осторожно кивнул и сказал:
— Хорошо, Элли. Все, что захочешь.
***
Мэтт припарковал свою машину перед обветшалым домом, обшитым сайдингом. Он выглядел таким же печальным, как и большинство в этом заброшенном квартале. Как обычно, мамин темно-бордовый хэтчбек был припаркован сбоку, половина кузова лежала на высокой траве, а другая половина — на цементной дорожке. Пустые мусорные баки были аккуратно расставлены у стены дома. Над ними с угла дома висели «китайские колокольчики» для определения направления ветра, и сегодня вечером он был очень сильным.
— Ты уверена, что хочешь встретится с ней? — спросил Мэтт.
— Да, — ответила я. — Она слишком долго избегала меня.
— Дом выглядит пустым.
Свет был выключен. Мать уже спала. Но как бы там ни было, это были выходные. Она могла позволить себе встать в полночь, чтобы поприветствовать свою беременную дочь, которую беззаботно выгнала из дома.
— Дай мне минуту, — сказала я Мэтту. Он кивнул, и я вышла. Прошла по дорожке ко входной двери. Я уже настолько была за гранью переживаний, что совсем не нервничала, как могла бы предположить. Вероятно, это было потому, что мне действительно нечего было терять, так что не было никакого смысла даже пытаться.
Я открыла сетчатую дверь и постучала несколько раз как можно громче. В доме не было дверного звонка… во всяком случае, просто не работал. Я знала свою мать. Она спала очень чутко. Ночи, когда я выскальзывала из постели и пыталась улизнуть к Райкеру, никогда не приводили к успеху, хотя она и прекращала попытки, когда я снова и снова бунтовала против нее.
На крыльце зажегся свет, и я отступила назад, чтобы она могла видеть меня в глазок. Я услышала движение по ту сторону двери. Шарканье — отчетливый звук, который слишком хорошо знала, — прижимаясь телом к двери. А потом… Тишина.
Я вздохнула и постучала снова.
— Открой дверь, мама.
Она не открыла.
Я постучала чуть громче.
— Открой дверь, мама! Я тебя слышу. И никуда не уйду, ты же знаешь.
Опять шарканье.
— Ты мне нужна.
Пауза.
Звуки ее отпирания засова и двух других замков были облегчением для ушей. Ручка повернулась, и дверь открылась. Она была ниже меня ростом, в своем обычном розовом цветастом халате и поношенных тапочках. Ее темные волосы были в беспорядке, а глаза прищурены в мою сторону, выделяя морщины сильнее, чем я помнила. Она поджала губы и сверкнула глазами — и, боже, когда мама так делала, эта женщина в мгновение ока могла заставить тебя бежать без оглядки.
— Привет, — слабо сказала я, жалко махнув рукой.
— Что ты здесь делаешь, Эллисон? — возразила она своим скрипучим голосом. — Я же ясно дала понять, что не хочу тебя видеть…
— Если только я не хочу, чтобы меня спасли. Да, знаю, хорошо? Знаю. Ты кричала это десять тысяч раз, когда выбрасывала мои вещи за дверь. Я все помню. — Я не хотела, чтобы это прозвучало так горько, но ничего не поделаешь. Даже не переживала из-за того, что она сделала. Я не была уверена, что не поступила бы так же.
— Я выгнала тебя из-за твоего постоянного неповиновения, — рявкнула она в ответ, делая шаг ко мне. — Ты не уважала себя. Сначала мальчик, который только разрушил твою жизнь и оплодотворил тебя. А теперь, где он? Мальчик, который обещал тебе мир, гниет в тюрьме, не так ли? И что ты делаешь теперь? Говоришь о том, что убьешь дитя Божье — словно я смирюсь с этим! Что в церкви подумают о тебе?
— Если бы они заботились о своем Боге так, как ты говоришь, они бы простили меня, — со злостью ответила я.
Меня уже распирало от гнева! Как это типично для нее — заставить меня чувствовать себя так меньше, чем за минуту.
— Они не осудят, а у тебя это отлично получается.
С нее тоже было достаточно.
— Чего ты хочешь?
Боже. Как я могла просить денег, когда мы только что плюнули друг другу в лицо? Я с трудом сглотнула и заколебалась. Она внимательно наблюдала за мной, скрестив руки на груди в своей властной манере. Пришло время отбросить гордость.
— Извини, — сказала я, глядя на крыльцо. Почти уверена, что это был первый раз в
