явился в кухню. Оши уже отрезал нам по кусочку и налил вкусного чая с ломтиком лимона.

Сев за стол и взяв вилку в руку, я отломал кусочек и отправил его в рот, с наслаждением пережёвывая. Как же это вкусно! Сладость ирисок, яркий вкус корицы, ммм. Так я съел весь кусочек, после чего отрезал ещё и вновь принялся есть.

— Тааааак вкусно! — с восторгом воскликнул я, отправляя в рот очередной кусочек.

— Конечно вкусно. Я же хорошо готовлю, — ответил Оши, сделав глоток лимонного чая и отрезая кусочек от пирога.

Так мы ели этот пирог пока оба не наелись. На утро ещё останется ровно по два кусочка, так что можно радоваться!

Я доедал свой кусочек, а Эррор домывал за собой посуду, как внезапно нарушил тишину:

— Как день провёл?

— Ну, хорошо, я полагаю. Я навещал родителей. Принес им цветы и разговаривал с ними, — увидев его недоумевающий взгляд, добавил, — Да, я тоже считал это глупостью, пока сам не попробовал. Это здорово помогает! Мне стало намного легче!

— Рад за тебя. Но не увлекайся частыми посиделками там, окей?

— Конечно! — заверил его я, после чего принялся мыть за собой посуду, покуда Оши накрывал пирог полотенцем, дабы тот не засох.

— А можно спросить? — поинтересовался я, домывая посуду и вытирая руки.

— Спрашивай.

— Почему ты не навещаешь родителей?

Мой вопрос застыл в воздухе, удивляя и пугая меня одновременно. Развернувшись к Эррору и заметив его странное поведение, в частности напуганные глаза, что были разных размеров, разноцветные бегающие в панике зрачки, а так же молчание, что пугало, словно ждёшь ответа от пустоты.

— О-оши? — с волнением в голосе позвал я.

— Это… Не имеет значения, — сказал он, после чего развернулся и ушёл с кухни, направляясь в комнату.

— Оши! Постой! — прокричал я, побежав за ним следом.

Уже в комнате, я смог догнать его и схватить за рукав. Тем самым поворачивая его к себе и не давая уйти.

— Оши! Не беги от меня. Пожалуйста, ответь мне. Почему ты не приходишь к ним?

— Это неважно.

— Оши! Я хочу знать!

— ХОРОШО! ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ? Я ОТВЕЧУ! — прокричал он, дёргая рукав свитера, тем самым сбрасывая мою руку, — Мне нечего там делать. Они мертвы. Зачем мне приходить к ним? Я смирился с тем, что их нет. Какой смысл в том, чтобы навещать их и разговаривать с ними, будто они живы? — спокойнее ответил он, отведя от меня взгляд.

— Нет. Это неправда, — не поверил я.

— Это правда, Инк. Я свыкся с тем, что их нет. Мне не нужно к ним приходить и плакаться. Я мыслю рационально, нежели ты.

— Это неправда!

— Это правда.

— Нет! — крикнул я, толкая Эррора на стул, что был позади него. Когда он упал на него, я встал перед ним, нависая и упираясь руками в стол по бокам него, дабы не дать ему сбежать.

— Ауч. Что ты делаешь? — спросил он, упав на стул. Но я не ответил.

— Никогда бы не подумал, что скелет, такой ненавистник лжи, сам в ней потонет. Мне нужна правда. Не ври мне.

— Я не лгу! Я уже сказал, что не вижу…

— ХВАТИТ! — проигнорировал его слова я, — Оши, прошу, скажи мне правду. Почему, когда мне плохо, ты всегда рядом и помогаешь? А когда тебе плохо, то ты не даёшь мне помочь? Я хочу помочь, прошу. Дай мне помочь тебе. Не отталкивай меня…

Мы провели некоторое время в тишине. Я ждал, надеясь, что мой лучший друг откроется мне. Почему только он может помогать? Я ведь хочу быть нужным и полезным, хоть кому-то.

— Я хочу навестить их, — прервал тишину тихий голос, что был так громок в позднее время, — Я правда хочу прийти к ним, так как очень скучаю. Но я не могу. Не могу приходить туда. Там множество мёртвых глаз, прожигающие меня насквозь. Будто миллионы мертвецов смотрят за тобой из под земли. Это очень жутко, — грустный и тихий голос замолк, не желая говорить об этом.

— И ты, зная, как тебе там плохо, всё равно пришёл за мной? — удивился я, — Эррор… Ну нельзя же так. Нельзя к себе так относиться.

— Прости. Я очень хочу прийти к ним. Но не могу заставить себя. Там… Очень… Страшно, — опустил голову он.

— Эй, посмотри на меня, — попросил его я.

Он поднял голову, устремляя взгляд в мои глаза. Боже… Я впервые вижу его таким. Что мне нужно делать?

— Эй, я помогу тебе. Я буду рядом. Мы вместе всё преодолеем, все страхи. Мы вместе через всё пройдем. Я не оставлю тебя одного, — проговорил я, вытирая с его глаз слёзы, которые он не заметил.

— Инк, я…

— Не говори ничего. Я буду рядом, как ты всегда. Я буду помогать тебе всем, чем смогу. Мы вместе пойдём туда. Ладно?

— Ладно. И спасибо. Прости, что я наврал тебе, — с чувством вины произнёс Эррор, улыбаясь.

— Не извиняйся. Я помогу тебе с этим страхом. А потом ты сможешь навещать родителей столько, сколько захочешь, — улыбнулся я ему.

Я уже собирался идти в свою постель, как меня остановила рука, схватившая край моей футболки, заставляют меня остановиться и обернуться.

— Что-то не так? — спросил я.

— Тебе это покажется странным, но… Можно обнять тебя? Ты единственный, к кому я могу спокойно прикасаться без отвращения.

— Конечно. Но давай ты лучше ляжешь в кровать, не думаю, что обниматься на стуле будет удобно, — хихикнул я.

Он улыбнулся, после чего подошёл к кровати, расправил её, залез, укрываясь одеялом, и сел, протягивая руки ко мне. Сразу видно, что он младше меня, как ребёнок.

Тихо хихикнув, я сел на его кровать и прижал его к себе, заключая в объятия. Он был выше, из-за этого обниматься сидя, было сложно. Он уткнулся носом мне в ребра, обнимая за спину, тем самым прижимаясь ко мне и держась. Я же обнимал его за спину, плавно гладя черепушку и выпирающие позвонки.

— Если хочешь поплакать, всё нормально. Я ведь столько раз уже это делал. Можешь отомстить мне, — усмехнулся я.

Он вздохнул после чего прижался крепче. Через какое-то время он начал плакать, вздрагивая и трясясь от поступающих слёз. Я успокаивал его, осторожно проводя по спине и черепу, прижимая крепче и шепча разные слова, дабы успокоить его.

Не знаю, сколько мы так просидели, прежде чем он уснул. Я улыбнулся его сонливости, как он мило заснул, после чего вернул его в кровать, поплотнее накрывая тёплым одеялом.

Ещё раз отметил для себя, что он тоже грешит