большой букет, состоящий из старых и завядших, а также новых и приятно пахнущих цветов, перевязанный голубой лентой. А ещё на могильной плите, словно на голове, располагался венок из лаванды. Дядя даже тут остался оптимистом.

Рипер… Я запретил ему приходить сюда по простой причине — я эгоист. Видя его здесь или зная, что он ходит сюда, я начинаю ненавидеть себя ещё больше, вспоминая, что я отобрал у него семью. Мне даже кажется, что Рипер пытается со мной поговорить только для того, чтобы выплеснуть всю ненависть. Что бы не говорил Оши, но я уверен, что Рипер ненавидит меня за всё.

И к сожалению, я не могу это исправить. Рядом с Рипером я вспоминаю детство, и меня поглощает одиночество и чувство вины. Если же он будет находиться рядом со мной, то он пострадает. Как бы я не любил дядю, как бы я не хотел вернуться к нему, лишь бы не чувствовать эту пустоту в душе, я не могу. Я подвергну его опасности и всё, что я могу, держать его на расстоянии. Но я поклялся, что не допущу его смерти, я не потеряю и его. Если он умрёт, я покончу с собой. Даже не помню, как давно я дал себе это обещание.

Так. Нужно очистить свою голову от лишних мыслей.

Я сел на холодную землю, согнув одну ногу в колено, а другую оставил прямой, упираясь руками в землю. Не самая удобная поза, но разве это сейчас важно? Нужно привести мысли и дыхание в порядок.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Что ж, думаю, можно начать свой монолог? Ради этого я пришёл сюда.

— Привет! Мама, папа. Это я Инк. Наверное вы не ожидали услышать меня, хах? С вами всегда говорил Рипер, а тут вдруг я появился. Странно, да? — неловко вымолвил я.

Что за глупость? Что я сейчас делаю? Разговариваю с могилами? Но Рипер так делал, да и другие тоже. Говорят, что это помогает. Вот только кому? Эх, попробую ещё.

— Я… Хотел бы извиниться. За всё. Вы погибли из-за меня, и мне нет прощения за это. Если бы не мой талант, если бы не дурацкие картины, если бы… не моё рождение, наверняка вы сейчас жили бы счастливо. Простите, что вы умерли по моей вине. Мне нет прощения, но… Я скучаю. Очень сильно скучаю по вам. Почему вы ушли так рано? Почему вы вообще ушли… — замолк я.

Меня всё ещё грызет вина. Прости, Оши, я вновь позволяю мыслям затуманить мой разум. Как бы я не пытался отрицать, чувство вины никогда не оставит меня. Видимо, это моё наказание.

— Рипер многое вам рассказал, верно? Я хотел бы тоже рассказать, даже если вы слышали об этом, — усмехнулся я, — Начну с того дня, как вы умерли. Я не послушал тебя, мама, вышел из кладовки и сел на лестнице. Оттуда я наблюдал за… За… За вашей смертью! Мне жаль! Мне очень жаль, что я ничего не сделал! — прокричал я, заливаясь слезами, — Я просто смотрел, как они убивают вас! Просто смотрел, как они забирают картины и уходят! Почему я ничего не сделал? Почему? Я же видел всё…

Слёзы крупными каплями катились из глаз, мешая моему рассказу. Вот всегда так. Всегда я плачу, когда накосячил. Но разве сейчас это имеет значение? Разве родители вернутся, если я просто поплачу? Конечно же нет. Нужно успокоиться. Я не должен плакать перед ними. У меня нет права вообще здесь быть.

Вытерев рукавом футболки слёзы, я выдохнул и продолжил:

— После того, как они ушли, я побежал к вашим телам, но не успел, вы уже были мертвы. Я не помню, сколько просидел так, пока не приехал Рипер, которому позвонили соседи, а он сообщил своему начальнику, поэтому приехал с группой. Он пытался оттащить меня от ваших тел, пытался успокоить, но я отталкивал его, что и продолжаю делать сейчас. Интересно, если бы я не закрылся, была бы у нас хорошая концовка? — посмеялся я с самого себя, — Он должен был забрать меня к себе, так было бы правильно. Но я опять не позволил. Не знаю, почему он сдался, но он послушал меня и отправил в приют. Вы, наверное, уже в курсе. Почему же приют? Ну… Я хотел быть подальше от Рипера, дабы сохранить его безопасность. С этим я справился. Проживая в приюте, до своего 16-летия, я также прогонял Рипера и старался оградить его от себя. Но он так похож на тебя, пап. Такой же упрямый. Сколько бы я гадостей не говорил, он всегда рядом. Наверное, когда-нибудь, это его убьёт…

Я замолчал. Это оказалось не так просто говорить. Всё-таки это сложно. Особенно если учитывать тот факт, что я делаю это один. После небольшой паузы, продолжил:

— В приюте я жил долго. Интересного там ничего не было, поэтому не буду грузить вас лишней информацией. Когда мне стукнуло 16, дядя поселил меня в общежитии. С того дня и началась моя новая жизнь, как я думал. Устроился на подработку в кафе, где работаю уже второй год. Учусь на втором курсе в колледже, что недалеко от дома. А и ещё!

Достав из своих карманов небольшой скетчбук, что всегда хранился в странных местах, порой я даже удивляюсь, когда я нахожу его в совершенно любых местах, я пролистал пару страниц, прежде чем нашёл нужный рисунок.

— Мама, папа, у меня есть хорошие новости для вас. Помните, как в детстве, я пытался найти себе друзей? Я вечно расстраивался, что никто не хотел со мной дружить. Всем были интересны мои картины, а некоторые и вовсе невзлюбили меня, так что я быстро перестал пытаться. Вам же говорил, что мне и так комфортно. Но это была ложь. Я всегда хотел, чтобы у меня были друзья, чтобы я тоже с кем-то общался. Мне не нравилось быть в одиночестве, поэтому я стал избегать его всеми способами, тем самым проявив себе этот страх. С тех пор я всё ещё боюсь одиночества, но страх того, что из-за меня кто-то умрет, сильнее, поэтому я погрузил себя в одинокие страдания, чтобы никто не умер.

Верно. Я жутко боюсь одиночества. Теперь же, это не имеет значения. Моё прошлое, навсегда в прошлом. Теперь я не один. Теперь у меня есть друзья. Есть Оши… А ещё я собираюсь поговорить с дядей! Правда, не знаю когда. Нужно подготовить себя к разговору. Я должен поговорить с ним. Должен всё