Шрифт:
Закладка:
Оглядевшись, не следят ли за ним, мохнач вышел за украшенный черепами частокол и уселся на травянистом склоне, откуда был хорошо виден плавный изгиб реки, мерцающей в темноте. Небо густо усыпали звезды. Время от времени они срывались и катились вниз — то по одной, то целыми гроздьями.
— Ложись, Рыкун, — тихо приказал Аоранг. — Сейчас ты должен вспомнить…
Мохнач обнял зверя за шею и закрыл глаза.
Образы прошлого наполнили Аоранга. Придворный зверинец… Жертвенный скот, диковинные звери из-за окраин Аратты — со всеми нужно было договориться, одних успокоить и утешить, других приготовить к радостной встрече с господом Исвархой… А были еще гадательные звери. Жрецы годами учились понимать их волю, но мохначу было проще — он мог попросту с ними разговаривать. Но обычно не требовалось и слов…
— Вспоминай, Рыкун!
Саблезубец недовольно пошевелился, пытаясь стряхнуть руку хозяина. Ему не хотелось вспоминать. Даже мыслями он не желал возвращаться в ту лодку! Аоранг ощутил тошноту, от которой страдал его бедный питомец.
Рыкун ненавидел воду! Долбленое бревно качается, пляшет на волнах, норовя ускользнуть, стряхнуть в пучину, — как все это вынести!
И как будто того мало, из мутной воды прямо перед носом возникает распахнутая пасть водяного чудовища! Острые зубы, холодная кровь… опасное существо! В другое время Рыкун удрал бы от него, не жалея лап, но сейчас бежать некуда — остается смертный бой! Как не ударить тварь когтями, как не впиться в отвратительную усатую морду?!
«Нет!» — почти как тогда шевельнулись губы Аоранга. Но Рыкун уже бросился на огромную рыбину. Лодка — последняя опора — ушла из-под лап. Белый свет исчез в бурлении холодной воды. Льется в уши, брр, как противно… Тяжелая намокшая шерсть тянет ко дну…
Скользкое чудовище дергается, бьет хвостом где-то рядом, слышен яростный вскрик накха.
Рыкун, перебирая мощными лапами, гребет к берегу. Течение тащит в сторону, но он сильнее! Он бы легко выбрался, если бы только кто-то не виснул непомерной тяжестью у него на хвосте… Рыкун оглядывается и в ужасе видит большого черного зверя…
— Волк? — озадаченно пробормотал Аоранг, едва не потеряв мысленную связь с саблезубцем. — Откуда взялся волк?
Потрясение придало Рыкуну невероятные силы. Не помня себя, он рванулся к берегу. Вот наконец илистое дно. Он проламывается сквозь тростники, выбирается на твердый берег, отряхивается. И за хвост больше никто не хватает!
«Оглянись», — приказал Аоранг.
Рыкун неохотно оглядывается. Волка позади нет. Только у края воды, в грязи и поломанных камышах, ничком лежит чернокосый воин…
— Довольно, малыш, — ласково сказал Аоранг, ероша густую шерсть на загривке.
Рыкун вскочил, встряхнулся и убежал в степь, подальше от неприятных воспоминаний. Аоранг некоторое время сидел и размышлял. Затем встал, отыскал взглядом жрецов. Уступив башню гостям, они сами расположились у костра под холмом. Их осталось трое — старший, видимо, куда-то ушел.
— Накху удалось выплыть на берег, — утвердительно произнес Аоранг, подходя к костру.
Стражи границы с удивлением поглядели на него. Младший из жрецов спросил:
— Это тебе Великий Кот поведал?
— Почему вы не сказали царевне, что накх спасся? Что вы собираетесь делать с ним? Отдать вашей Богине?
— На что Богине этакая падаль? — презрительно произнес жрец. — Мы отдаем ей лучших мужей, это честь…
— Вы ведь можете его исцелить, — полуутвердительно проговорил мохнач. — Я чую — здесь, на этой горе, средоточие силы. Жрец Ашва в столице Аратты показывал чудеса, порой почти равные деяниям господа Исвархи…
Молодой жрец смотрел на мохнача с откровенным любопытством.
— Ты, похоже, и сам служишь Богине, — протянул он. — Так ты знаешь Ашву? Еще скажешь, он удостаивал тебя беседы?
— Нет, — не стал врать Аоранг. — Но я слушал их беседы со святейшим Тулумом и помогал гостям освоиться в столице. Думаю, Ашва вспомнит меня.
Страж кивнул и задумался.
— На что тебе змеиный человек?
— Мне — ни на что. Но солнцеликую огорчит его гибель.
Страж хмыкнул.
— Его судьбу не мне решать, — сказал он. — Наше дело — не пускать чужаков из-за Даны. Их обычно забирают себе стражи реки. Волчьи или змеиные людишки не нужны здесь. Дикари глухи к вещему голосу Господина Тучи, они хотят лишь убивать, грабить, угонять скот, воровать женщин… Но вас страж реки взять не сумел, и наши молнии отклонились. Поистине чудо! Мы думаем, дело в вашей божественной царевне. Хоть и дочь младшего из небесных богов, она все же хранима им. Она станет благословением для нашей земли. Не так часто ее посещают дети богов в телесном обличье…
— Станет благословением? — нахмурился Аоранг. — Что ты имеешь в виду?
— Явление дочери бога было предсказано, мы давно ждали ее. Не опасайся, твою госпожу не обидят. Она будет жить в священном месте, окруженная почетом, ежегодно благословляя посевы и жатвы…
У Аоранга мурашки побежали по коже. Его худшие предчувствия сбывались.
— Ежегодно? — пробормотал он.
— Завтра прибудет сам огненосный Ашва, — добавил страж. — Спроси его. Я знаю лишь о пророчестве и дочери бога. Как он распорядится твоей судьбой, мне неведомо.
Глава 2
Путь через степи
Лежавший поперек входа Рыкун насторожился, поднял голову и грозно зарычал. Спавший рядом Аоранг тут же открыл глаза и положил широкую ладонь на загривок зверя:
— Тише…
В распахнутую дверь сторожевой башни лился утренний свет, но воздух был еще очень свеж — значит рассвело недавно.
— Уйми большого кота, северянин, — послышался голос одного из жрецов. — Прибыл Ашва, высший из слуг Господина Грозовой Тучи.
Аоранг поднялся, отошел к дальней стене башни и позвал саблезубца. Тот, видя, что любимый хозяин спокоен, подошел к нему и принялся тереться о ногу мохнача. Разбуженные голосами Аюна и Янди, спавшие на шкурах возле очага, стряхнули остатки сна и оглядывались, стараясь понять, что их ждет. Со двора послышалось незнакомое приветствие, и высокая тень на миг затмила поток света, озаряющий нутро сторожевой башни.
— Благо тебе, огненосный, — почтительно склонились перед вошедшим стоявшие у входа жрецы.
Тот молча кивнул и повернулся к царевне, давая ей время рассмотреть себя. Это был высокий старец, и, хотя его длинные кудрявые волосы и борода подернулись сединой, в осанке и стати не было заметно и следа дряхлости. Как и у всех прочих жителей этой земли, которых видела Аюна, его лицо и руки до самых кончиков пальцев покрывал тонкий узор. Смысл их царевне показался вполне внятен.
