я себе специально такую сшила по старой памяти.

Братья одобрили. Поначалу. А теперь эти негодяи ржали в три голоса, пока я с воплями улепетывала от Бера, попутно пытаясь отбиться от его грязных (потому что по локоть в креме) рук и всеми силами избежать очередного дня «маркиза де Сада».

Когда же стало ясно, что дело с тортом затягивается, меня все-таки поймали и вернули обратно. Бера перехватили, настучали по репе и потребовали оставить «кухарку» в покое. Хотя бы до того момента, пока лакомство не будет готово. Он подумал и ради торта, естественно, отставил планы страшной мести в сторону. Потом мы помазали ему синяк «синькой», пообещали дать торт первому, и все ненадолго успокоилось. Более того: совместными усилиями мы все-таки разрезали коржи, намазали их кремом (благо я сделала его в два раза больше, чем надо, потому что знала, что иначе останусь вообще без начинки), потом сложили эту красоту на трехуровневую подставку и…

Заметив жадные взгляды со всех сторон, я решительно возмутилась и погнала всех на фиг. То есть на тренировку. Заявив, что торт еще надо украсить, а им я такое важное дело не доверю.

Братья тяжело повздыхали, но все-таки ушли, бросая на вожделенный торт плотоядные взгляды: он сегодня у меня вышел большой, просто огромный – в целых три этажа, как на свадьбу. Ровный, красивый, как у королевского повара… мм-м… даже у меня слюнки потекли. Воспользовавшись тем, что никто не видит, я тоже украдкой попробовала крем и довольно улыбнулась: наконец-то то, что надо! Не зря Бера от него пришлось отрывать по живому. А скоро они закончат с упражнениями, разомнутся, помоются, и тогда я им настоящий пир устрою. Когда еще такая возможность будет?

Я почти час провозилась с бумажным кулечком, выписывая на коржах красивые розочки. Никогда раньше такого не делала, потому что времени было жалко, да и ребята у меня непривередливые, но сегодня почему-то захотелось совершенства. Вот я и старалась, чуть не высунув от усердия язык и напрочь позабыв, что вся эта красота – лишь на пару минут. До того, как братики вернутся с заднего двора, и до того, как к ним присоединятся такие же взмыленные Родан и Эррей.

Закончив наконец с тортом, я отошла и с гордостью оглядела творение рук своих.

– Красота! – довольно признала, придирчиво оценив результат.

– Еще какая, – зачарованно согласились со мной от двери.

Я обернулась и вздрогнула, перехватив влюбленный взгляд Бера. Полный такой диковатой страсти и неподдельного вожделения, что я невольно попятилась и закрыла свое сокровище спиной.

Как всегда после тренировки, братик был обнажен по пояс, мокрый от пота, с растрепавшейся черной косой, которую заколол на затылке, чтобы не мешалась. Возбужденный до зеленых искр в глазах. С крохотными царапинами на голом торсе, на которых еще не успела высохнуть кровь. Кажется, опять с боевыми клинками развлекались, негодники. Вон снаружи еще звенят. Кажется, Бера просто вышибли из схватки, наставив условленное количество царапин и тем самым обозначив его проигрыш.

Я машинально подсчитала: семнадцать. А потом подняла взгляд и со справедливым подозрением спросила:

– Бе-ер… ты что тут делаешь?

– Помочь пришел, – непроизвольно облизнулся Изумруд, откладывая в сторону меч. – Вдруг тебе помощь нужна? Я зашел узнать.

– Не нужна, – настороженно отозвалась я, неотрывно следя за разгоряченным скароном. – Все готово.

– Точно?

– Да. Но пока остальные не придут, не дам. Даже не надейся.

– А может, чуточку?

– Нет, – твердо сказала я, настойчиво загораживая торт собой и непроизвольно оглядываясь в поисках скалки.

– Только попробовать, – жалобно попросил брат, но я решительно мотнула головой.

– Ни за что. Терпи до завтрака.

– Ну, Гайдэ… ну, пожалуйста…

– Никаких «пожалуйста». Кыш отсюда, пока я не рассердилась.

Бер посмотрел нам меня совсем несчастными глазами. Красивыми, зелеными, умоляющими…

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и, нащупав наконец орудие защиты, грозно посмотрела на брата:

– Пошел вон из кухни. На меня твоя магия не действует, поэтому даже не пытайся.

Он сник. А потом покосился в окно и радостно брякнул:

– А у нас гости!

– Вон, – недобрым голосом повторила я, даже не обернувшись. – И нечего мне зубы заговаривать. Даже если гости, Ас их сразу вытурит. Так что не надейся, что я отвлекусь и ты успеешь цапнуть кусок.

– Злая ты, – упрекнул меня братец, жадно поглядывая на торчащую у меня из-за плеча верхушку торта. – И вредная. Ты меня совсем не любишь.

– Люблю. Но все равно не дам.

В гостиной послышались шаги и скрип открывающейся двери. Кажется, кто-то действительно нарушил сигналки Лина, и Ас пошел выяснять, кого к нам опять принесло. Наверное, Эррей с утра пораньше заявился. Или Родан почуял, что сегодня его ждет отменное угощение. Они все такие… всегда знают, где можно поживиться. Сейчас у меня была лишь одна задача – уберечь торт от голодного брата, который определенно забыл о своем обещании и снова нацелился на мое сокровище.

– Бе-ер… – угрожающе протянула я, когда этот маньяк сделал еще один шаг в нашу с тортом сторону. – Не смей… не подходи…

– Я немножко, – нежно пообещал Бер, продолжая подкрадываться к столу, как голодный лев к затаившейся лани. – Я только чуть-чуть… никто не узнает…

– А ну, назад! Я все Асу расскажу!

– Зачем? – томно промурлыкал оголодавший Изумруд. – Разве я делаю что-то плохое? Ты же все равно дашь?

– Дам. Но позже.

– Так в чем же дело? Я ведь уже свободен… – Взгляд Бера упал на виднеющуюся розочку и тут же замаслился. – Мр-р… какая красивая… какая аппетитная… вкусная, наверное… Гайдэ, не мешай. Почему ты пятишься? Не надо… я же ничего плохого не хочу…

В гостиной снова хлопнула дверь.

– Народ, у нас гости! – громко предупредил Ас, чем-то шурша и отодвигая в сторону, судя по шуму, первое попавшееся кресло. – Эгей! Вы слышали?!

– На фиг гостей, – довольно громко отозвался Бер, не отрывая от торта горящего взгляда. – Порежь их по-тихому, и все.

Я вздрогнула, когда распаленный Изумруд придвинулся ближе, и, заглянув на миг в его расширенные зрачки, отчетливо поняла: торт придется спасать. И, наверное, ценой собственной жизни. Потому что братика уже понесло. Вон какие прожекторы вместо глаз сияют. Кажется, мне его уже не остановить: говорят, сумасшедшим нельзя перечить.

Молниеносно просчитав все варианты и поняв, что одной мне не справиться, я проворно развернулась, цапнула подставку с тортом и метнулась в сторону гостиной.

– Ас! Спасай меня от этого чудовища! Он опять взялся за старое!

– Ку-уда? – Бер неуловимо быстро сдвинулся и загородил мне дорогу. – Никуда ты не сбежишь, дорогая. Тем более с таким сокровищем. Поставь. Поставь