– Иди в спальню, Варя, – просит Назар. – Я сейчас приду.

Вхожу в комнату, где мы были однажды так близки с моим альфой. Скидываю одеяло с плеч, и прислонившись к стене, закрываю глаза. Громко тикают часы, с улицы доносится уханье совы. Неужели я когда-то жила среди людей? Ездила в метро, ходила в кино, строила глупые планы на будущее. Скрипит дверь, и я ощущаю приближение Назара. Несмотря на усталость, тело жаждет его ласки. Замираю, когда тёплая ладонь ложится мне на лицо. Назар гладит меня по щеке.

– Прости меня, – шепчу я и, не решаясь прикоснуться к Назару. Зорян растоптал моё достоинство, пользуя меня по своему усмотрению. Горячие губы приникают к моему осквернённому рту. Обжигающий поцелуй туманит разум, но я не могу забыть унижения. Как стояла каждый день на коленях перед Зоряном.

– Не думай о прошлом, – прислоняется Назар лбом к моему лбу. – Я убил твоего обидчика. Кровь покрывает позор, как цветы покрывают могилы.

– Я сейчас упаду, – у меня темнеет в глазах.

Назар сбрасывает с себя одежду и несёт меня в ванную. В последний раз я здесь была с Богданом, а теперь он раненный лежит в соседней комнате. А Алан? Тёплая струя ударяется о дно, Назар хватает с полки первый попавшийся под руку гель и выдавливает его в воду. Пышная ароматная пена касается моих щиколоток, ползёт к бёдрам. Назар садится сзади, и я ложусь на него. Он черпает ладонями воду и поливает моё тело, гладит живот, шепчет на ухо:

– Моя девочка, любимая, глупая, девочка! Мы теперь всегда будем вместе.

Прижимаюсь к Назару спиной, трусь затылком о его грудь. Чувства переполняют меня, и я встаю перед ним на колени.

– Сделай меня женщиной этой ночью.

Назар смотрит на меня, и в его зелёных глазах я вижу тревогу.

– Что-то не так? – голос мой дрожит, взгляд мой падает ему на грудь. – Красивый кулон. А твои братья могут прикоснуться к нему.

– Пока я жив – нет. Но я больше не чувствую его. Любовь толкнула меня на преступление против мира волколаков. Чтобы спасти тебя, я оклеветал и нарушил завещание Белозёра. За это лишился дара оборота и теряю силу. Это только предположение. Но ничем другим я не могу объяснить случившееся в клинике.

– Ты теряешь силу? – касаюсь бугристых мышц на плечах Назара. – Шутишь?

– Мне не до шуток, Варя, – досадливо роняет Назар. – Сейчас, как никогда, нужно быть готовым к обороне. А я еле поднял Богдана на второй этаж, хотя ещё в клинике он казался мне легче ребёнка.

– Я защищу семью. Порву любого за вас, – моё тело охватывает уже знакомый жар.

– Не обернись в ванной. Завтра набегаешься вдоволь в волчьей шкуре, – вздыхает Назар и тянется за шампунем. – Утром, если Алан не вернётся, и Богдан придёт в себя, поедем на поиски. Может и меня отпустят немощи.

Он намыливает мне голову, а я тру мочалкой его тело.

– Может это не проклятье, а дар? – предполагаю нерешительно. – Я так хотела остаться человеком. Может нас поменяли местами? Высшие силы, – фыркаю от собственной глупости. – Хотя бред!

– Или любовь к тебе очеловечила меня, – улыбается Назар, поливая меня из душа. – Нельзя исключать никакие версии. Твой отец хранил много важных документов, нужно почитать на свежую голову. Может найду ответ. Кстати, среди них есть интересная карта.

– Про наследника Белозёра что-то сказано в документах?

– Я его наследник, – Назар встаёт и помогает подняться мне. Укутывает в махровое полотенце. – Завещание написано на двух листах. Милана в спешке нашла только один. Сомневаешься?

– Мне плевать на все эти заморочки, – выбираюсь из ванной и обнимаю Назара. – Я одно поняла – ты мой на веки вечные. И мне плевать альфа ты или последняя буква волчьего алфавита.

***

Назар

Измотался, валюсь с ног. Усталость непривычна для меня. Варя дома, рядом со мной, большего мне не надо. И это тоже удивительно.

Стоит мне закрыть глаза, передо мной разъярённая волчица. Невольно морщусь. Я так долго молил небеса, чтобы Варя не обернулась. Мне нравилась чистота Вариных помыслов, искренность чувств. Как она не побоялась первый раз войти со мной в спальню! Ею двигала любовь, а не похоть. Это заводило не на шутку. Готов надавать сам себе по щекам, чтобы прийти в себя.

– Что ты медлишь? – Варя вбегает в комнату и сдёргивает покрывало с кровати. Падает на постель спиной, раскинув руки:

– Люби меня, Назар! Как никого и никогда раньше.

Медлю, продолжая злиться на себя. Зажигаю свечи на камине, задёргиваю шторы и выключаю свет. Вытягиваюсь на постели рядом с Варей. Веду ладонью по впалому животу. За то время, что мы не виделись малышка похудела. Стискиваю зубы, подумав о том, что пришлось пережить Варе.

– Поцелуй меня, пожалуйста! – Варя будто молит о пощаде.

Накрываю её телом, и языком раздвигаю припухлые губы. Варины слова заставляют оцепенеть:

– Обожаю твой запах.

Отстраняюсь. Крылья её носа дрожат, а я с ужасом осознаю, что больше не чувствую того дивного аромата, от которого у меня стоял, даже если я находился в соседней комнате. И вообще, у меня до сих пор полный штиль между ног. Может, волчий грипп? Или траванулся Зоряновской кровушкой. Завтра Богдану станет легче, и он приведёт меня в норму.

– Что с тобой? Ты не хочешь меня? – подливает Варя масла в огонь.

– Что ты, кроха моя сладкая, очень хочу, – припадаю к её губам, силюсь забыться в поцелуе.

Варины нежные пальцы порхают по моей спине, шее, зарываются в волосы. Спускаюсь к её груди, сжимаю в ладонях, облизываю розовые вишенки сосков. Хочу мою девочку. Петляю языком по Вариному животу, раздвигаю её ноги и подтягиваю к краю кровати. Становлюсь на колени и любуюсь нежным лоном. Складочки остались такими же пухлыми, на них появился небольшой пушок. Провожу большим пальцем между ними. Варя сцепляет руки над головой, протяжно постанывая. Сминаю бугорок, заставляя его окаменеть.

– Давай же, возьми меня, – Варя извивается всем телом, насаживаясь на мою руку. – Я люблю тебя! Если бы ты знал, как я люблю тебя.

Стою над Варей каменным изваянием, и лишь в одном месте у меня мягко и тепло. Она открывает глаза, и я падаю на неё.

– Варенька, любимая, хорошая моя! – прижимаюсь пахом к её бёдрам. – Ты прости меня. Но я видимо очень устал. Неделю без сна…

– Я тебе помогу, – перекатывается она на меня. – Назарушка, родной мой.

Не сразу понимаю, что Варя имела в ввиду. Она сползает между моих ног и берёт