брови, уставилась на затылок Мэдлин.

– Посмотри на меня, – тихо сказала она.

– Я уже смотрела на тебя, – брюзгливо ответила Мэдлин, делая вид, будто ее очень интересует сад за окном.

– Нет, не смотрела. – Фрэнсин резко встала, быстро подошла к сестре, развернула ее и, взяв ее за подбородок, всмотрелась в ее лицо. И округлила глаза от ужаса, ибо под макияжем на челюсти Мэдлин и вокруг одного из ее глаз темнели синяки.

– Ну что, теперь ты довольна? – резко спросила сестра и высвободила подбородок из хватки сестры.

– Кто ударил тебя? – прошипела Фрэнсин.

Лицо Мэдлин было напряжено.

– Не знаю. Когда я встала сегодня утром, эти синяки уже были у меня на лице, и я увидела их, когда посмотрелась в зеркало… Возможно, это сделал тот злой дух, которого я, по твоим словам, привела сюда с собой, – прошептала она в ответ. Но в ее глазах читался неподдельный страх.

Фрэнсин села, и ее плечи поникли.

– Ты не приводила его, он уже был тут. Это я привела его в дом, когда забыла защитить сад в вечер твоего приезда.

– Он уже был здесь? О чем ты? Боже! – Мэдлин поднесла руки к лицу. – Поверить не могу, что у меня вообще возникла мысль о том, что эти синяки мне поставило привидение… Я даже ничего не почувствовала, Фрэнни!

– А какая еще может быть альтернатива?

Зеленые глаза Мэдлин заблестели от слез.

– Я не хочу, чтобы ты оказалась права. Должно же этому быть другое объяснение.

– Думаю, я знаю, кто это, – сказала Фрэнсин, сказала мягко, потому что ей не хотелось иметь дело со слезами сестры, ведь она чувствовала, что и сама может вот-вот заплакать. – Сюда приходила мисс Си…

– Знаю. Я видела, как ты уходила вместе с ней. – Мэдлин неодобрительно усмехнулась, увидев, что Фрэнсин вопросительно подняла бровь. – Я сижу здесь уже давно. Мне надо было подумать, надо было попытаться отыскать объяснение всему этому… – Она неопределенно махнула рукой. – Такое объяснение, которое было бы логичным.

– Она сказала, что ты приходила к ней вчера и что ты беспокоишься обо мне.

– Так оно и есть. Хотя теперь… – Мэдлин раздраженно заерзала, как будто ей было не по себе.

Не дожидаясь, когда между ними повиснет неловкое молчание, Фрэнсин рассказала ей все, что узнала от мисс Кэвендиш.

– Она считает, что этот… дух – наш отец и что он находился здесь все это время? – с сомнением в голосе подытожила Мэдлин. – И что мама каким-то образом выгнала его в лес?

– По-моему, сама мисс Кэвендиш в это не верит, но считает, что в это верила мама.

– Это какой-то безумный бред, – пробормотала Мэдлин.

Фрэнсин посмотрела на синяки на лице сестры.

– Да неужели?

– Определенно! И еще больше меня пугает то, что ты тоже в это веришь.

– Разумеется, верю! И не понимаю, как в это можешь не верить ты сама, если доказательством тому служит твое лицо.

Между ними воцарилось молчание, полное ужаса и тиканья, доносящегося из главной гостиной.

– У меня есть средство от синяков. – Фрэнсин встала и направилась на кухню. Мэдлин двинулась следом, явно боясь остаться одна.

Войдя, Фрэнсин увидела записку Констейбла и распечатки газетных заметок, лежащие на столе. Быстро собрав листки, она положила их в выдвижной ящик, чтобы прочесть еще раз, когда останется одна. Фрэнсин была не готова сообщать сестре, что пытается сама искать информацию об их семье. Она не станет ничего говорить Мэдлин, пока не докопается до чего-то конкретного.

Пошарив в буфете, Фрэнсин протянула Мэдлин, усевшейся за стол, большую банку с мазью.

Мэдлин открыла банку и осторожно понюхала ее содержимое.

– Запах у нее довольно приятный. Это что, ананас?

– Да, ананас и арника. И то и другое хорошо снимает воспаление.

Мэдлин намазала мазью свои синяки, а Фрэнсин тем временем сделала чай. Поставила перед Мэдлин чашку с чаем, затем села напротив, решив не продолжать этот разговор из опасения, что сестра будет высмеивать ее.

– Давай предположим – чисто теоретически, – начала Мэдлин, – что дух, проникший в дом, – это наш отец.

Фрэнсин настороженно посмотрела на нее.

– Да?

Мэдлин прикусила губу, затем вздохнула.

– Откуда маме было знать, что он мертв и что ей надо изгнать его?

– Должно быть, он вернулся домой после того, как умер.

– Зачем?

Фрэнсин обдумала этот вопрос, затем пожала плечами.

– Это же был его дом. – Но этот ответ показался неубедительным даже ей самой.

– Если он умер, то что произошло с нашими сестрами?

– Мисс Си считает, что их забрала социальная служба.

Мэдлин потерла лицо и поморщилась, коснувшись синяка.

– Тогда мы никогда их не найдем.

– Мы должны попытаться. Если выясним, что случилось с нашим отцом, и узнаем, где он в конце концов оказался, это может помочь нам их отыскать. Возможно, нам надо обратиться в муниципалитет.

Мэдлин безнадежно кивнула и погрузилась в молчание. Прошло несколько минут, пока она не заговорила опять:

– Себастьян говорил, что у всех духов есть свои причины оставаться в нашем мире после смерти.

– К чему ты клонишь? – спросила Фрэнсин, нахмурив брови.

– Я поговорила с некоторыми старыми жителями Хоксхеда, и все они утверждали, что наш отец был редкостный мерзавец. Они все знали, что он бьет маму, но ни один из них ничего не предпринял, чтобы положить этому конец. На месте мамы я бы убила его.

Фрэнсин сердито уставилась на сестру, свирепо сжав зубы.

– Возьми свои слова обратно! Мама и мухи не обидела бы. Поверить не могу, что ты могла предположить такое!

– Это же всего-навсего гипотеза, Фрэнсин…

Все так же кипя от злости, Фрэнсин проглотила подступившую к горлу желчь и принужденно кивнула, пытаясь начать думать о том, что было совершенно невозможно.

– Ладно! – рявкнула она. – Чисто гипотетически предположим, что она убила его. И что же она сделала тогда с его телом?

Мэдлин пожала плечами.

– Закопала его где-то в саду. Возможно, под гиацинтами. Они всегда красиво цвели….

– Скорее уж под чертополохом, – язвительно возразила Фрэнсин. – Гиацинтам хватило бы ума не цвести так красиво ради такой скотины, как он. И вообще, твое предположение никуда не годится. Если он не сбежал, то куда же подевались наши три сестры? Мама что, убила и их? И все это в тот вечер, когда Бри и Монти утонули? Что? – спросила она, когда Мэдлин бросила на нее странный взгляд.

– Почему ты назвала нашего брата Монти, если не помнишь его?

Фрэнсин ошарашенно покачала головой.

– Не знаю. Думаю, потому, что это логичное сокращение для имени Монтгомери.

– Возможно, к тебе начинает возвращаться память.

Фрэнсин так не думала