– Так вон домик наш, ты уж не тушуйся, я б с таким… эх, молодость моя, – хрипло рассмеялась женщина, устало поднимаясь, – а я со своим, так и быть, в шатре останусь, тем более надо путь новый просчитать. Мы вас до Сарзо проведём, а дальше вы сами.

– Спасибо, Мари, – поблагодарила грузную женщину, резко подскочив на ноги, порывисто обняла старую циркачку, прошептала, – спасибо за всё.

– Что ты кроха, что ты, – расчувствовалась Мари, похлопав меня по спине, – а в домик своди его всё же, пусть глянет, вдруг понравится и вы останетесь с нами.

– Свожу, – с улыбкой проговорила, красочно представив себе удивление главной циркачки, когда она узнает, кого она приютила.

А домиком своим Мари очень гордилась, он был не какой-нибудь облезлый, грязный и запыленный почтовый дилижанс. А симпатичный домик на колёсах с голубенькими кисейными занавесками, подобранными на окнах кружевными фестончиками. С ярко-зелёными в узкую жёлтую полоску ставнями, отчего сооружение имело праздничный и нарядный вид. В упряжке ходили пара сытых лошадок, которые сейчас паслись на лужайке, лакомясь сочной травой. В доме Мари я была несколько раз и каждый свой приход с интересом и затаённой радостью рассматривала небольшую уютную комнатку, где так приятно сидеть прохладными вечерами, пить из кружки ароматный чай, слушать треск поленьев в печи и поглядывать в окно.

– Тьяна? Мари сказала, что ты меня звала, – прервал мои воспоминания Кеннет, неслышно подойдя со стороны шатров.

– Кхм… Мари как всегда, – усмехнулась, взяв за руку мужа, повела его к стоящему в стороне от лагеря домику на колёсах, – эта женщина спокойно спать не будет, если близкие ей люди не будут счастливы. И она полагает, что нам с тобой пора уединиться, даже отдала нам свой дом, а это, поверь мне, очень серьёзно.

– Эм… согласен с Мари, она очень умная женщина, – лукаво улыбнулся его высочество, послушно продвигаясь за мной, – нам необходимо последовать её совету.

– Ага, сейчас же, – хмыкнула, с трепетом отворила дверь, ощущая себя маленькой девочкой, которая скоро попадёт в сказку, первой забралась по лестнице.

– Это невероятно, – выдохнул муж, замерев у порога, совсем как я когда-то, рассматривая небольшую комнатку.

Я же прошла вглубь домика, чтобы не толпиться у его входа, мягко ступая по пушистому в яркую расцветку ковру, который устилал пол крохотной комнатёнки. Заглянула за перегородку, находящуюся в самом дальнем углу, которая была занавешена, подобно окнам, голубенькой занавеской. Провела рукой по знакомому вязаному пледу, поправила съехавшую набок пухлую подушку, глубоко вдохнула сладкий запах сушёной травы, которая висела под потолком над постелью.

– Здесь есть печь? – удивлённо пробормотал Кеннет, пройдя к половине, что служила кухней. Именно там стояла железная печка с выведенной на крышу маленькой трубой. В этой же части домика поместились несколько узких ящиков, один ларь, в котором Мари хранила крупу и прочую бакалею. Столик у окна, на нём стоял большой кувшин с водой. Посуда и кухонная утварь висели на стене и во время пути весело гремели своими медными боками.

– Здорово здесь, да? Иногда хочется вот так устроиться в таком же милом домике и отправиться куда-нибудь, – пробормотала, усаживаясь на раскладной деревянный стул, – но это желание быстро проходит. Наверное, бесконечная дорога, мелькание незнакомых лиц, городов не для меня.

– А что для тебя? – едва слышно спросил муж, не сводя с меня свой пронзительный взгляд.

– Раньше я это чётко знала, сейчас – будто подросток, стою на развилке, выбирая свой путь.

Глава 40

– И всё же, Тьяна, приметный он у тебя больно и напоминает мне кого-то, – задумчиво протянула Мари, вручив мне котомку, полную снеди.

– Не вспоминай, Мари, не стоит, да и опасно это может быть, – проговорила, грустно улыбнувшись, добавила, – и своим скажи, не было нас здесь.

– Славная ты, Тьянка, да всё приключений ищешь, а говоришь не наша, – хмыкнула женщина, крепко сжав меня в своих объятиях, через секунду отстранилась, сурово сдвинув брови, произнесла, – а ты смотри за ней, наших по миру много, узнаю, что обидел – приду.

– Буду беречь, обещаю, – улыбнулся Кеннет, закидывая за спину мешок, лукаво подмигнув, проговорил, – свидимся ещё, Мари, обязательно свидимся.

– Вот же какой охальник, а глаза, что ночь безлунная, – фыркнула женщина, махнув нам на прощание рукой, пожелала, – пусть будет путь ваш лёгок.

– И тебе лёгкой дороги и благодарных зрителей, Мари, – пожелала в ответ, торопливо зашагала по пыльной тропинке. Кеннет шёл рядом, время от времени бросал на меня задумчивые взгляды, но молчал. Понял, что сейчас мне не до разговоров, дал время прийти в себя и успокоиться.

– Тьянка! Ты это… в случае чего знаешь, где нас найти, – запыхавшись просипел Морти, догнав нас уже на развилке трёх дорог, быстро сжал в своих медвежьих объятиях, добавил, – место приметное, не спутаешь. Оставишь знак, и мы придём…

– Спасибо, Морти, – пробормотала, последний раз посмотрев сквозь пелену слёз на рванувшего назад друга, всхлипнув, пообещала, – свидимся.

Окончательно загрустив, молчаливо поднимала дорожную пыль, я, невидяще смотрела перед собой, широким шагом уходила всё дальше от серого и унылого городка Сарзо. Оставляя за спиной большой пустырь с разноцветными шатрами на нём, где сейчас усердствовали балаганщики, зычными голосами зазывая прохожих попытать счастья в игре. Уходила всё дальше от ставших родными и близкими людей, которые, наверняка уже сменили холщовые рубахи и кожаные гамаши на атласные блузы, шляпы с перьями и добротные платья, превратившись в клоунов, жонглёров, метателей ножей и акробаток. Покидала скрипучие звуки шарманок, танцующих собак Лимки и Брайда на ходулях, который своей тростью наверняка уже сбивает шляпы с напыщенных гостей. Почему-то в этот раз было очень трудно прощаться с артистами. Хоть я и Кеннет пробыли с ними всего две недели, по ощущениям и сотням маленьких событий, будь то рождение малышки Клер у канатоходца Сатры или, наконец, удачное сальто у клоуна Теда, всё это сближало нас с этими смелыми, отважными и справедливыми людьми…

– Тат, нам в эту сторону, – прервал мои воспоминания Ленни, осторожно коснувшись моего плеча, с сочувствием посмотрев, проговорил, – когда всё закончится, мы пригласим их выступать во дворце.

– Ты думаешь это когда-нибудь закончится? – угрюмо пробормотала, окинув взглядом зелено-жёлтые поля и петляющую, пыльную дорогу.

– Закончится, – прошептал муж, взяв меня за руку, слегка её сжал, чуть помедлив, заговорил, – я и Тимс походили по Сарзо, слухи пособирали. Много стало недовольных правлением королевы, видно, Рей продолжил моё дело. Есть, конечно, ещё прикормленные сторонники её величества, но судя по разговорам в трактирах, их становится всё меньше.

– Хм… ты стал доверять слухам простых людей, – невольно улыбнулась, вспомнив, как морщился Кеннет, слушая рассказ Морти о думах простых работяг.

– Должен признаться… но я был изумлён, выяснив, что они