5. На каждом совещании, при каждой встрече с красными командирами товарищ Сталин подчеркивал, что наша оборона не должна быть пассивной. Отступление красных отрядов в направлении Царицына было не столько отступлением, сколько перегруппировкой сил, объединением их в единый кулак. Одновременно с этим красным войскам Северного Кавказа (11-я армия Сорокина) был дан приказ о наступлении на Ставрополь и Батайск.

Товарищ Сталин подробно объяснял суть своего плана, чтобы каждый командир понял его и действовал осознанно, не только исполняя приказ, но и понимая, для чего производится тот или иной маневр. Велико значение этой сталинской привычки – разъяснять, добиваясь полного понимания своих действий каждым исполнителем. При подобном подходе исполнители растут, набираются опыта. Таким образом товарищ Сталин готовил новых красных командиров из числа преданных нашему делу товарищей. Военспецы же никогда ничего не разъясняли подчиненным, требуя лишь одного – беспрекословного исполнения приказов. Первая причина такого подхода заключалась в том, что военспецам не нужно было (не хотелось) растить красных командиров. Вторая причина – большинство приказов, отдаваемых военспецами, шло не на пользу Красной армии, а во вред ей, поэтому им не хотелось, чтобы подчиненные вникали бы в суть приказов. В качестве примера можно взять, хотя бы, взаимодействие красных отрядов Северного Кавказа с Царицынским фронтом. Все действия Снесарева и Сытина были направлены на как можно большее разобщение сил в Царицыне и на Кавказе. Это откровенное вредительство прикрывалось разглагольствованиями тактического характера. Всегда можно сказать: «а вот мне сверху виднее», но и снизу тоже видно многое.

Объединение всех красных частей Северного Кавказа в 11-ю армию было целиком заслугой товарища Сталина. Он настоял на этом. Сытин же считал, что подобное объединение пользы не принесет – снизит возможности маневра, затруднит управление и пр. С другой стороны, когда военспецы видели в том толк (то есть вред Красной армии) они создавали «громоздкие» части. Суть была в том, на пользу это идет или во вред.

Особо хочу сказать о товарище Сорокине,[189] которого Сталин и Ворошилов назначили командиром 11-й армии. Троцкий и его приспешники поспешили объявить Сорокина врагом Революции, насаждавшим в 11-ой армии и на всем Северном Кавказе в целом анархические порядки. Сорокина сделали примером той самой «партизанщины», в которой обвиняли всех, кто выступал против засилья военспецов в Красной армии. Но я знаю, как на самом деле все было и знаю, что товарищ Сорокин был человеком, безгранично преданным Революции, ее стойким бойцом. Не стоило ставить ему в укор недолгое пребывание у эсеров. После февраля 1917 года эсеры старались при помощи демагогических приемов и лживых деклараций привлечь на свою сторону как можно больше людей. Среди прочих попался на их удочку и товарищ Сорокин. Но, разобравшись в сущности мелкобуржуазной политики эсеров, он решительно порвал с ними и примкнул к большевикам. Во время обороны Екатеринодара от «добровольцев» и вообще в боях с белой сволочью Сорокин показал себя решительным и умным командиром. А ведь по образованию Сорокин был всего лишь фельдшером, он окончил не Николаевскую академию, а военно-фельдшерскую школу в Екатеринодаре. Но с успехом громил Корнилова и других белогвардейских генералов.[190]

У Сорокина сложились плохие отношения с троцкистами, захватившими власть на Северном Кавказе, в первую очередь с председателем Северокавказского крайкома ВКП(б) и заместителем председателя ЦИК Северокавказской республики Крайним (наст. фамилия Шнейдерман). Крайний был родом из Одессы и в кавказских делах не разбирался совершенно. Вдобавок он был молод – всего 20 лет и опыт революционной работы имел небольшой. Доверять такому человеку руководство столь сложным участком, каким являлся в то время Северный Кавказ, было нельзя. Председатель ЦИК Северокавказской республики Рубин во всем поддерживал Крайнего. Брат Крайнего был председателем Пятигорской ЧК, а председатель фронтовой ЧК Рожанский его (Крайнего) близким приятелем. Настоящее змеиное гнездо представляло собой руководство Северного Кавказа.

Стремясь обезглавить руководство красными войсками на северном Кавказе и столкнуть красные отряды между собой, Крайний и его банда расстреляли командира Таманской армии Матвеева, якобы за неподчинение приказам. Вину за это они свалили на товарища Сорокина, который на самом деле возражал против этого на заседании Военсовета фронта. Поняв, что троцкисты готовятся передать Кавказ в руки белых, товарищ Сорокин арестовал Крайнего, Рубина и Рожанского.[191] Во время препровождения в тюрьму арестованные напали на конвой и были убиты. Оставшиеся в руководстве троцкисты представили дело так, будто это Сорокин приказал расстрелять арестованных, хотя Сорокин такого приказа не отдавал. Товарищ Сорокин был сторонником дисциплины и революционной законности, несмотря на то, что враги очернили его светлое имя, выставили анархистом, «партизаном» (в плохом смысле этого слова) и узурпатором власти. Довелось мне читать скверную и лживую от начала до конца газетную статейку, в которой товарища Сорокина называли «Кавказским Бонапартом». Абсурд! С такой же долей правдивости можно назвать «Царицынским Бонапартом» товарища Ворошилова.

Товарищ Сорокин только обезглавил кавказских троцкистов, но не успел выкорчевать всю эту заразу. Недобитые троцкисты срочно созвали съезд,[192] который (не имея на то полномочий без согласования с военсоветом Южного фронта) сместил Сорокина с командования армией и объявил его «врагом Советской власти». Сорокина арестовали в только что освобожденном от белых Ставрополе кавалеристы Таманской армии, которые были злы на него за казнь их командира и земляка Матвеева, хотя Сорокин в этом не был виноват. выехал из Пятигорска в сторону Ставрополя, где в это время шли бои. На следующий день после ареста Сорокин был убит в ставропольской тюрьме командиром 3-го Таманского полка Высланко. История с гибелью Сорокина темная. Его якобы собирались перевести в Пятигорск, чтобы судить там, но Высланко, не имевший никакого отношения к делу, по своему почину явился в тюрьму и застрелил арестованного Сорокина. В связи с этим убийством возникает сразу несколько вопросов:

1. Как мог комполка Высланко добраться до арестованного Сорокина? Неужели тюрьма охранялась настолько плохо? Или Высланко намеренно пропустили к Сорокину для того, чтобы он его убил?

2. Почему Высланко не был арестован после убийства Сорокина? Ковтюх, назначенный командармом после расстрела Матвеева, объяснял это тем, что комполка Высланко некем было заменить. Обстановка сложная, «дроздовцы»[193] пытались отбить Ставрополь, каждый командир был на счету. А Сорокин, мол, был врагом Советской власти, его и так бы расстреляли.

3. Примечательно, что на следующий день после убийства Сорокина Высланко погиб в бою. Погиб или был убит?

Я столь хорошо знаю подробности этого дела, поскольку был членом Военсовета Южного фронта в то время. Могу с уверенностью сказать лишь одно.