События на фронте бригады «Шавли»[174]

На фронте бригады «Шавли» атаки русских последовали позднее или, скорее, с опозданием. 22 мая они ударили под Поневежем по литовцам, которые обратились в бегство. Дальнейшие атаки под Маникунами к югу от Салаты наткнулись на 2-ю роту 1-го егерского, которая смогла удержаться под ударами значительно превосходящего ее противника.

25 мая бригада перешла силами северного крыла в контратаку и отбросила русских назад за р. Мушу. Заняли Салаты. Противник, понеся существенные потери, отошел на восток.

После взятия Риги

На собственно рижском участке фронта в дни, последовавшие за взятием города, проводились зачистка и обустройство, а также восстановление порядка строгими, но оправданными мерами. Вопрос снабжения голодающего населения был урегулирован при содействии американцев. Ландесвер выдвинул 23 мая свои посты до линии оз. Егель – Мюльграбен. Отряд Ливена очистил Магнусхольм и захватил там помимо многочисленных пленных еще и броневик. Батальон Мальмеде при поддержке частей Железной дивизии и флотилии на р. Аа атаковал Больдераа[175]. Ему удалось взять сам город и мосты в Усть-Двинск, рассеяв тамошний гарнизон, в том числе и 1-й латышский стрелковый полк, который всего днем ранее оказывал упорное сопротивление бригаде Баллода под Пинкенхофом. В Усть-Двинске были захвачены 40 железнодорожных вагонов с артиллерийскими снарядами.

24 мая ландесвер вышел на линию южная оконечность оз. Егель – нижнее течение р. Лифляндская Аа. При этом отряд Ливена провел успешный бой в районе Холлерсхофа, в котором тяжело ранен был его храбрый командир[176].

Железная дивизия использовала дни после взятия Риги прежде всего для того, чтобы очистить от врага местность по обе стороны Двины. При этом конный полк доходил до округи Икскюля, 2-й Курляндский пехотный полк – до линии поместья Бальдон – Мерцендорф, егерский батальон – до Миссхофа, откуда и была установлена связь со 2-й пехотной бригадой. На правом берегу Двины был в охранении 3-й курляндский пехотный полк, а затем 1-й курляндский – на линии Кляйн-Юнгферхоф – южная оконечность оз. Егель.

Соприкосновение с противником из-за его поспешного отступления было полностью утрачено. Очевидно, что еще до боев за Ригу он был ослаблен на других фронтах, а потому теперь смог легко отойти на восток. Из агентских донесений в Железной дивизии узнали, что противник на ее фронте будто бы уничтожил мосты через Огер и отошел на Ленневарден[177].

Штаб корпуса перебирается в Митаву

Штаб корпуса из новой обстановки сделал вывод, что в конце мая следует перенести штаб-квартиру в Митаву. Он оценивал успех в рижской кампании таким образом, что большая часть вражеских войск между Ригой и Митавой уничтожена. Только остатки укрывались еще в лесах. Якобы разгромлены и стянутые под Бауск крупные силы врага. Тем самым вся система организации противника будто бы рассеяна, а основных запасов военных материалов он лишился. В донесениях агентов сообщалось о продолжении наступления на Розиттен.

Внутреннюю обстановку в Риге штаб корпуса оценивал как удовлетворительную. Следовало еще подождать, сможет ли там найти желаемых приверженцев правительство Ниедры. И все же сам факт взятия столицы должен был на какое-то время поддержать кабинет. Тем самым, однако, влияние Ульманиса было отнюдь не ликвидировано. У него было еще довольно много сторонников, так что следовало и впредь считаться с возможными контрмерами с его стороны, тем более, что его в самых широких масштабах поддерживала английская миссия.

Американцы будто бы отнеслись к взятию Риги вполне благожелательно, чуть ли не немедленно озаботившись ее снабжением.

Официальной позиции англичан и французов по поводу взятия Риги так и не последовало.

VII. Итоговые размышления

При рассмотрении событий в Прибалтике в первые месяцы 1919 г. следует на передний план поставить тот единственный в своем роде факт, что всего через несколько недель после чудовищного крушения осенью 1918 г. вновь появились такие части, которые были в состоянии в самых тяжелых обстоятельствах вести наступательные действия на протяжении нескольких месяцев против хотя и безусловно менее боеспособного, однако численно превосходящего противника. Это не только придало сил соратникам и всем друзьям Германии за рубежом, вновь укрепив веру в ее будущее, но также явно дало Антанте повод к размышлениям. Ведь попытки отправить боеспособные части на борьбу с большевизмом, предпринятые в южной России и на других направлениях закончились полной неудачей[178].

Взятие Риги стало кульминацией военных свершений германских войск в Прибалтике. Оно продемонстрировало высший уровень военного мастерства как у командования, так и у войск.

Командование сумело ловко приспосабливаться к политическим обстоятельствам. Быстрота, с которой отказались от самого перспективного в оперативном отношении плана, когда по политическим причинам и из-за переброски наиболее боеспособных частей он оказался уже не исполнимым, вместо этого избрав иной, все еще доступный ему способ действий, говорит сама за себя. Изменения в плане, когда балтийский ландесвер был двинут на правый фланг на место 1-й гвардейской резервной дивизии и отправлен на Икскюль, были бы невозможны просто по временным причинам. Для подобного удара через большую реку во фланг и в тыл превосходящих сил противника ему едва ли хватило бы мощи.

Не следует недооценивать трудности, возникавшие из того факта, что высшее командование осталось в тылу, предоставив все, что происходило на передовой, своим младшим командирам. И это тем более заслуживает признания, поскольку никаких трений личного характера не возникло. Прискорбно лишь, что пришлось при этом несколько отодвинуть в сторону командиров и солдат из Германии, что можно объяснить только политическими соображениями. Однако это можно было компенсировать тем, что войска в Прибалтике и вовсе не могли рассчитывать на какое-либо понимание и благодарность за свои свершения со стороны тогдашней зараженной марксизмом общественности. Оценку их заслуг следовало отложить до лучших времен.

При критической оценке с чисто военной точки зрения даже сегодня в первую очередь следует упомянуть, конечно, подвиги балтийского ландесвера. Флетчер, Мантойфель, Медем и Ливен в ходе их удара от Кальнцема через лесистую и болотистую местность между Аа и Двиной и в при гусарском налете на мосты через Двину показали, чего можно добиться от боеспособных войск с помощью быстроты в решениях и на деле, за счет отчаянной дерзости и личного примера.

Блестящие подвиги Железной дивизии в боях и на марше все же равноценны успехам ландесвера. Ведь сколь выдающееся значение имеют для успеха операции в целом оборонительные бои 2-й пехотной бригады, уже было показано выше.

Представляется не слишком целесообразным подвергать специальному критическому обзору все технические мелочи принятых мер.