Шрифт:
Закладка:
– Представляешь, мои бывшие одноклассники, два брата-близнеца, гордятся, что их дед был известным басмачом. Его только в тридцать втором поймали и расстреляли! А их отец – председатель республиканского потребсоюза. Вся кооперативная торговля и рынки под ним. Миллионер, даже не скрывает!
– А куда ж твой отец смотрит?
– А что отец? Ну, докладывает в Москву. А ему: вы там поаккуратнее, в СССР не должно быть проявлений национализма. Вы должны проявлять гибкость и терпение. Сейчас, правда, с приходом Андропова ситуация вроде начала меняться. Эти баи все по норам зашкерились. Но, вы знаете, болеет Юрий Владимирович серьёзно.
– Да. Я слышал. У меня мама в четвёртом управлении работает. Он на гемодиализе, у него с почками серьёзные проблемы.
Катя слушала во все уши. Ужасно интересно, как на самом деле всё у нас происходит и устроено. Совсем не как в учебнике по истории КПСС. Здорово, что парни ей доверяют. Вася – очень интересный мальчик, умный, эрудированный, много учится. Жаль только – чрезвычайно худенький и росточком не вышел, даже пониже её будет. Хотя как там мама говорит? «С лица воды не пить»? А с роста? Почему-то некстати вспомнился новый знакомый из читалки. Вот у кого фигура что надо. Смешной он. Вчера притащил ей большую гроздь винограда. Она не знала, что с ним делать. В смысле – с виноградом, хорошо хоть в пакетике был. Впрочем, очень вкусный оказался виноград, она съела по дороге домой. Что делать с новым знакомым, тоже непонятно, он был весь какой-то неформатный: симпатичный, неглупый, самостоятельный, но неотёсанный, что ли, живёт в общаге, работает, хи-хи, мясником – не её круга, одним словом. Начинать с ним отношения – засмеют. Но привлекательный, чёрт возьми, смотришь ему в глаза – и отрываться не хочется, и мысли какие-то непривычные в голову лезут, и томно становится. Сплошная ерунда, в общем.
* * *
Пётр Петрович встретился со своим старым знакомым – начальником ОБХСС своего района. Они сидели за дальним столиком в ресторане гостиницы «Академическая», что находилась через дорогу от его магазина. Столик от общего зала отделяла пальма в кадке, было очень приватно. Выпили водочки, закусили жюльенчиками. Обычно Зуев очень любил эту стадию – самого первого лёгкого опьянения. Когда голод ещё не утолён и застолье только начинается. Но в этот раз на душе было неуютно, он должен был обратиться к знакомому с необычной, неприятной просьбой, которая как-то компрометировала, принижала просителя.
У них были деловые отношения: Зуев платил, Табаков – так звали майора – прикрывал. Это было привычно и понятно. При этом Зуев был неизмеримо богаче и многократно влиятельнее. И оба это знали. Причём Зуев был накоротке с непосредственным начальником Табакова. И оба это тоже знали. Начальники районных ОБХСС приходят и уходят – этот был уже пятый или шестой на его памяти, а он – вечен. И ему претило то, что он должен попросить мента о странной, совсем уж незаконной, даже по их меркам, вещи – посадить какого-то сопляка. А главное – объяснять причину. Но деваться некуда, пострадала его честь. Он обязан отомстить, а иного, более приемлемого способа придумать не удалось, как ни старался.
– Ты вот что, наливай, Сергей Иваныч.
Табаков удивился – Хозяин, а так Зуева звали не только в торге, никогда прежде не гнал лошадей в процессе выпивки, – но послушно исполнил просьбу. Он чувствовал, что собеседник не в своей тарелке, и не мог понять причину. Снова выпили, и выяснилось, что им даже нечем закусить – горячая закуска закончилась, а солянку, которую оба заказали, ещё не принесли. Всё было не так.
– Мы сколько знакомы?
Ещё неожиданнее. Он порылся в памяти.
– Пятый год, Пётр Петрович.
– Я когда-нибудь давал повод считать себя мудаком?
– Не припомню.
– Ну так слушай. Хочу, чтобы ты упёк одного торгаша куда Макар телят не гонял.
Собеседник поднял брови, показывая, что внимательно слушает и ждёт продолжения. Ему уже стала понятна ситуация в общих чертах. Также он с удовольствием подумал, что сдерёт с Зуева кругленькую сумму, а заодно получит палку по торгашам. Гешефт со всех сторон. В такие моменты он очень любил свою работу.
– Это новый мясник в девятом магазине на Шаболовке, рядом с метро. Знаешь?
Табаков кивнул. Ещё лучше! Что может быть проще, чем взять с поличным мясника? Сегодня определённо хороший день.
– Но не всё так просто, есть нюансы, – удивлённо поднятые брови. – По слухам, он работает исключительно чисто. Не обвешивает. То есть совсем, – брови от удивления поднялись на необычайную высоту уже помимо воли хозяина. – Случаются такие идиоты, сам удивляюсь. Только аттестовался из учеников – молодой ещё, не прикинул хрен к носу. Нужно, чтобы твои подставные выбрали куски, где очевидная пересортица. Где к хорошему куску первого сорта прицепили снизу кусок пашины, например. Рубит-то и раскладывает не он. Есть спецы, чтоб разбирались? Или я могу у себя в магазине ликбез устроить. Мои покажут, что и как.
Мент покачал головой, показывая, что сами обойдутся. Спецы у него были такие, что Зуеву и не снилось. Если бы поступила команда, он и его самого упёк бы в два счёта. Однако в такую команду не верил ни он сам, да и никто вокруг.
– Зовут Романов Роман Александрович. За геморрой штуку отстегну.
Глаза удовлетворённо закрылись и снова открылись, показывая, что заказ принят, понятен и будет исполнен в лучшем виде. За всё время опытный ментяра не произнёс ни слова. Зачем сотрясать воздух? Бывает, и у пальм случаются уши. Было жутко любопытно, чем мог какой-то сопляк настолько насолить самому Хозяину, но задавать такой вопрос было бы не совсем профессионально. Придёт время – и всё выяснится. А сейчас он уже ощущал в кармане тысячу рублей. Теперь можно и выпить, тем более что солянка подоспела.
* * *
Наступал самый долгожданный, самый чарующий и романтичный праздник – Новый год. В общаге столы вынесли в коридор, получилось как на кавказской свадьбе. С противоположных концов поставили по телевизору. Девочки нарядились и накрасились – некоторые при этом подурнели. Ну что за привычка скрывать под боевой
