Страстное ворчание Бретта присоединилось к ее звуку. Теперь они оба стонали вместе, в унисон — вероятно, когда он снова и снова вводил свой огромный член в ее тело.

Я опустил голову, слушая, как ускоряется их темп. Изголовье кровати теперь в постоянном ритме колотилось о стену. Их стоны становились громче.

"Ооо... ооо ооо ооо!" Алекс громко застонала. Ее голос стал более наглым, пронзительным.

"Ага, вот и все, детка", - эхом отозвался Бретт. Звук его удовольствия разбил мое сердце. Удовольствие, которое доставляла ему моя жена...

Скрип кровати продолжался. Я стоял в темноте, прислушиваясь к происходящему, в моем сознании перед глазами проносились картинки. Бретт возвышался над ней. Длинные ноги Алекс были подняты в воздух. Ее ноги расположились на каждом плече, когда он проник в мою жену, мою партнершу, которой я посвятил себя.

В тот день на алтаре. Она пообещала. ...Она солгала. Теперь я чуть не плакал.

У меня была странная боль в животе и напрягшийся член. Я не мог понять, как и то, и другое было возможно, и все же они были.

"Черт", - вздохнул Алекс. "Я люблю твой член".

Слова глубоко ранили меня, когда я слушал.

"Я люблю твое тело..." - настаивала она.

Бретт хрюкнул, и его темп ускорился. Теперь кровать громко ударялась о стену. Она скрипела с безрассудной самозабвенностью. Они больше не пытались быть осторожными — если вообще когда-либо пытались. Теперь им просто было насрать, слышал я или нет, знал я или нет. Они были друг с другом, и это все, что имело для них значение. Теперь это стало достоянием общественности. И им было насрать, что я думаю.

"Нам обязательно уходить?" Она застонала. Ее слова срывались с языка, длинные и страстные, каждое было долгим выдохом. Она не хотела, чтобы это прекращалось.

"Нет", - простонал он в ответ. Его голос почти заглушался ударами изголовья кровати о стену. Фотографии и картины, развешанные в гостиной, дрожали.

"Трахни меня!" Она закричала. "Трахни меня, Бретт! Трахни меня жестко! Не останавливайся! Никогда не останавливайся!"

Она, должно быть, кончает. Я мог видеть, как ее спина всегда выгибалась в момент сексуальной разрядки.

Он воспользовался этой возможностью, чтобы по-настоящему довести дело до конца. "Чья ты шлюха?" Он взревел, как настоящий монстр. Его голос разнесся по всему салону.

Она даже не колебалась. "Твоя!" Она вскрикнула. Кровать затряслась, все это было слегка приглушено тонкими стенами. "Я твоя!"

Ебля продолжалась непрерывно еще несколько минут. Устойчивый бум-БУМ-БУМ по стене, словно молотком по моей груди.

Спустя вечность звук замедлился и остановился. Это было окончено?

Затем я услышал медленный чувственный звук поцелуя. Губы сомкнулись. Приглушенные стоны и нежности, которыми делились приглушенным шепотом. Языки соприкасались. Затем моя жена ахнула: "Могу я перевернуться?"

"Сделай это, детка", - сказал он. "Ты животное. Ты заслуживаешь, чтобы тебя трахали как животное". И я услышал резкий шлепающий звук его руки, сильно шлепнувшей ее по заднице.

Она хныкала и вскрикивала одновременно. Я с трудом узнал ее голос. Она звучала такой... покорной. Она принадлежала ему. Она сделала бы все, что он захотел. Как этому засранцу удалось приручить ее всего за несколько дней?

"Попроси мой член, Алекс", - сказал он.

"Пожалуйста..." ее голос дрожал и был взволнован. Она была совершенно без ума от него.

"Пожалуйста, что?" Спросил он, звуча твердо и контролируя ситуацию.

"Пожалуйста... возьми меня, Бретт. Ты мне нужен", - ответила она.

"Я тебе нужен, да?" Он продолжал дразнить. Его рука блуждала по ее телу, шлепая по заднице, как будто он пробовал говяжий бок.

"Ты мне так сильно нужен. Если ты не трахнешь меня в ближайшее время, я взорвусь!" Она закричала.

Я прислонился к стене, чувствуя себя совершенно больным. В тот момент мне хотелось умереть. Затем я услышал нечто гораздо худшее. Нечто, что полностью уничтожило меня.

"Скажи что-нибудь еще", - убеждал он ее, даже когда наконец дал ей то, что она хотела. Он засунул в ее киску этот чудовищный член. Я услышал, как возобновился скрип кровати, и я услышал, как моя жена вздохнула от удовольствия, когда он вернул свой член туда, где ему было место, глубоко в ее теле. Ее киска полностью поглощала его, с благодарностью принимая каждый дюйм, который он мог предложить.

"Что ты хочешь услышать?" - задыхаясь, спросила она. "Я скажу что угодно ..." Ее тело напряженно работало, чтобы соответствовать его толчкам. Она снова входила в него. Я мог слышать влажные чмокающие звуки, которые издавала ее задница, когда она подпрыгивала на его толкающемся тазу.

"Скажи мне, что ты любишь меня", - сказал он.

Моя голова резко выпрямилась. Что? В какую гребаную игру разума он играл—

"Я люблю тебя, Бретт!" Она закричала. Ни секунды не колеблясь. "Боже, я люблю тебя!"

"Громче", - настаивал Бретт. "Я хочу, чтобы кто-нибудь в соседней комнате быстро нарисовал, чтобы это знали".

Его толчки усилились. Кровать буквально врезалась в стену. Матрас скрипел старыми пружинами. И голос моей жены, непрерывно стонущей от удовольствия из-за того, как по-животному она позволяла этому новому партнеру овладевать собой. Это было настоящее царство животных, и более сильный, могущественный и желанный представитель этого вида объявил мою жену своей. Теперь он хотел, чтобы она спела это громко, чтобы я понял.

"Я люблю его, Шон!" Она кричала сквозь стены, зная, что я могу слышать, зная, что я, вероятно, не сплю и слушаю. "Мне так жаль, что все произошло таким образом. Но я не хочу останавливаться. Ни сейчас, ни когда-либо! Теперь я принадлежу ему ".

"Слышишь, приятель!?!" Восхищенный Бретт пел сквозь стену. Его учащенное дыхание не прекращалось. Он трахал ее до бесчувствия, даже когда они объединили усилия, чтобы разбить мне сердце. "Теперь она моя!"

"Вся его", - выкрикнула Алекс. Затем их ебля достигла апогея. Они оба кричали, и я знал, что происходит. Они достигли кульминации вместе. Бретт изливал свое семя в мою жену, и она милостиво принимала это со всем удовольствием, которое могло доставить ей ее тело.

Я больше не мог слушать.

"Дасссссс!!" Алекс закричала на весь коттедж, когда он наполнил ее, используя семя, которое произвело его тело, чтобы навсегда пометить ее как свою. Он предъявлял претензии на свою территорию, и она никогда больше не будет моей.

Во мне взорвался предохранитель. "НЕТ!" Я закричал. Я не должен была позволять этому продолжаться так долго. Но я позволила. Теперь это прекратилось!

Я схватил полено из кучи дров у