действительно хороша. А вот у Флоки ответ Асбьорна вызвал неожиданно острое сожаление. Он вдруг понял для себя, что был бы рад попытать свои силы в поединке с настоящим викингом — несмотря на подлость и излишнюю расчетливость, пришедшую с годами, враг был действительно опытным налетчиком, сражавшимся не в одной битве… А еще ему вдруг стало жаль всех собравшихся в бурге людей — пусть на мгновение, но искренне жаль. Впрочем, он тут же вспомнил, что когда сидел избитый, на цепи во дворе бурга, никто не бросил на него даже короткого, жалостливого взгляда… И уж тем более не подал воды, не подбодрил пусть и единственным утешительным словом! А как знать — может, научившийся за последнее время ценить именно человеческое отношение Флоки приказал бы пощадить хотя бы того, кто проявил к нему простое людское милосердие… Или даже его тень.

А врагу он ответил необычно серьезно:

— Ты сделал свой выбор, ярл Асбьорн. Ты сделал его за себя и своих подданных, так что теперь уж не обессудь…

После чего продолжил уже с глумливой усмешкой в голосе:

— Скажи-ка, а сколько сейчас воев у тебя осталось после вражды с Гьордом, ярл?! Сколько хирдманов сейчас с тобой в бурге, а, подлый выродок?! Ну же, чего молчишь?! Или испугался всего троих путников, вставших у ворот, старый, вонючий трус, наделавший в штаны при одном слове «хольмганг»?!

Однако сыну Сверкеру уже никто не ответил. Асбьорн выждал пару мгновений после того, как тот, наконец, заткнется, давая своим людям понять, что выпады «Мстителя» его никак не задели, после чего коротко, можно сказать даже, равнодушно приказал:

— Закидайте их сулицами. И пусть трупы лежат у ворот до утра, а там скормим их собакам. Или утопим…

Однако один из стражников, разговаривавший до того с Флоки, посмел все же возразить ярлу:

— Господин! Он говорил о слове конунга Стенкиля! А вдруг…

Закончить фразу Олоф — стража звали Олоф — не успел, перебитый Асбьорном:

— Слово… Слово ничего не значит, когда оно не подкреплено воинами, их секирами и щитами. А воинов конунга я здесь не вижу… И потом, даже если мальчишка и не соврал, и он действительно был в Упсале, на тинге — кто знает, куда он делся по пути в мой бург?! Разве ты видел его? Нет?! Вот и я никого не видел…

Между тем сам Флоки заметил приготовления на стенах, после чего коротко бросил:

— Щиты!

Мгновением спустя он и его спутники сцепили щиты над головами внахлест, одновременно присев на одно колено. И тут же «Мститель» закричал, настолько громко, насколько это было вообще возможно:

— Я вот думаю, Асбьорн Бабская дырка, что у тебя не более трех десятков хирдманов в бурге, не более! И вот печальная для тебя новость: у меня воинов вдвое больше!!!

На самом деле, конечно не вдвое, но действительно больше… И с оценкой числа защитников бурга Флоки попал, что называется, в точку. Причем, как и стража, так и проснувшиеся ратники едва ли не всем хирдом собрались у ворот, купившись на хитрость сына Сверкера! Но пока тот отвлекал на себя внимание защитников крепостцы, с тыльной ее стороны к стенам незаметно подобралось два десятка лучших воинов из числа приданных ему «восточных викингов». «Мститель» рассудил, что больше посылать не стоит — ведь чем больше людей, тем выше шанс быть замеченными. Оставшиеся же до поры до времени вои замерли за пределами видимости со стены — на удачу Флоки погода в последние пару дней была пасмурной, и облака закрыли и луну, и звезды… В противном случае он просто не рискнул бы предпринимать ночной штурм.

Сейчас же сын Сверкера приложил к губам боевой рог. И в тот миг, когда в щит его тяжело врезалась первая сулица, прошив дерево так, из доски наполовину вылез наконечник дротика, в их маленькой «черепахе» раздался, наконец, гулкий трубный рев! А в ответ за спиной дружно заревели «восточные викинги», числом в три десятка устремившись к бургу! Асбьорн неверяще уставился вперед, ошеломленно и испуганно — но тут же губы его исказились в улыбке: ярл подумал, что приманкой был вызов на хольмганг! И что выйди он из ворот крепости, как противник тут же бы и ударил всей силой, воспользовавшись тем, что Асбьорн не может быстро отступить, занятый поединком…

Но отчаянный женский визг во дворе бурга заставил ярла резко обернуться, и замереть уже от настоящего ужаса! Два десятка лучших бойцов из числа островитян благополучно миновали стену, забравшись на нее с помощью абордажных тросов с крючьями-«кошками» на концах — и безмолвно побежали к воротам. Кто-то из женщин заметил врага, в ужасе закричав — и «восточные викинги» взревели столь же яростно, как и их соратники за стеной, со всех ног устремившись к замершим у створок четверым стражам!

— К воротам!!!

— К воротам!!!

Очевидно, Флоки и Асбьорн выкрикнули это одновременно. Первый — пружинисто распрямившись, и одним ударом меча, покинувшего ножны мгновением раньше, срубившего оба древка впившихся в его щит сулиц. Только по счастливой случайности ни одна из них не задела его руку, а вот Дагмар — воин, прикрывающий «Мстителя» справа — болезненно стонал, и одновременно раздраженно шипел, баюкая раненое предплечье…

Второй же отчаянно указывал на врага хирдманам, в большинстве своем поднявшимся на стену, а теперь спешно, толкаясь на бегу и мешая друг другу, спускающимся вниз… Со стрелковой галереи во двор ударил град из десяти дротиков, убив или ранив как минимум трех викингов, но остальные уже добежали, врезались в жидкую «стену щитов» четверых свеев — и смяли ее прежде, чем соратники пришли на помощь погибшим в считанные мгновения стражам!

У ворот немедленно началась бешеная сеча: понимая, что сражаются уже за собственное выживание, воины Асбьорна рубились с отчаянной решимостью обреченных — но лучшие бойцы из числа эстов не уступали им в ярости, чуя скорую победу и богатую добычу! Их было немногим меньше защитников бурга — и последние не смогли помешать захватчикам открыть створки ворот, впуская в крепость еще три десятка викингов, ведомых самим Флоки!

— Торрр!!!

Сын Сверкера Хитрого и сам бы не поверил в то, как был похож на старшего брата в тот миг, когда с боевым кличем на губах врезался щитом в щит преградившего ему путь хирдмана! Закрывшись от рухнувшей сверху секиры плоскостью воздетого над головой меча, он тут же коротко и точно уколол, вогнав наточенное острие в лицо противника… Сталь удачно прошла над кромкой щита врага и