надо атаковать и на их плечах продолжать наступление. И вот поднимается во весь рост член ВЛКСМ, командир отделения младший сержант Спицын с возгласом: «Комсомольцы, за Родину, вперед!» поднимает бойцов в атаку. Прыгнув в траншею, Спицын увидел трех фашистов. Один из них метнул в него гранату. Наш гвардеец мгновенно схватил ее и бросил обратно. Раздался взрыв. Два гитлеровца упали замертво, третий, отстреливаясь из пистолета, кинулся наутек. Меткая автоматная очередь сразила и его наповал. Десантники сбили, смяли вражескую оборону и снова двинулись на запад. Командование достойно оценило подвиг комсомольца Спицына, наградив его орденом Славы III степени.

Советские воины, днем и ночью ведя бои, неудержимой лавиной продвигались все вперед и вперед. И наконец в одно апрельское утро перед ними начали вырисовываться контуры огромного города. Это был Берлин».

Ведя наступление в авангарде 1-го Белорусского фронта, имея соседом справа 3-ю ударную армию В. И. Кузнецова и соседом слева 8-ю гвардейскую армию генерала В. И. Чуйкова, соединения Н. Э. Берзарина вечером 22 апреля первыми достигли восточных окраин фашистской цитадели в районах Бисдорфа и Карлсхорста.

С этого момента в Берлине беспрерывно, с нарастающей силой и яростью велись бои в воздухе, на чердаках и разных этажах зданий, в лабиринтах улиц, в подвалах, бункерах, тоннелях метро, в катакомбах, широко разветвленных подземных ходах сообщения и специальных коммуникациях. Многие окна домов, особенно угловые, фашисты закладывали кирпичом на бетонном растворе, образовывая в них бойницы, как в настоящих дотах. Везде, где только можно было, засели снайперы и фаустпатронщики, улицы преграждались баррикадами, надолбами, рогатками, проволочными заборами, минными полями, автобусами и другими препятствиями. В разных местах были установлены замаскированные танки и артиллерийские орудия.

Смело, слаженно и находчиво действовали наши солдаты и командиры как в штурмовых группах и отрядах, так и в одиночку. Вот еще записи из походной записной книжки.

«…Группе старшины Константина Назарова в составе 8 человек приказали овладеть домом, из подвала которого фашисты вели беспрерывный огонь, остановив продвижение целого нашего полка. Бойцы вооружились хорошо: взяли по автомату, по три ручных и две противотанковых гранаты, два противотанковых ружья и два фаустпатрона — этого трофейного добра валялось повсюду сколько угодно. Два бойца прицельно ударили из ПТР по амбразурам подвала, остальные шесть ворвались без потерь в дом. В подвал, однако, проникнуть не удалось — массивная железная дверь его была наглухо задраена. На предложение сдаться в плен гитлеровцы ответили шквалом огня. Попытка взорвать дверь оказалась неудачной.

На помощь пришла смекалка командира группы. Поднявшись для безопасности на второй этаж, бойцы пробили в полу дыру, ведущую в одно из помещений нижнего этажа, под которым был подвал. Назаров произвел в дыру два выстрела из фаустпатронов. После взрывов, потрясших дом до основания, мгновенно бросились вниз бойцы Ахмед Канцеров, Петр Некрасов, Константин Непомнящий, Григорий Фоменко и даже раненый Иван Романченко. В пролом перекрытия подвала полетели противотанковые гранаты. Исход четырехчасового поединка был решен: из двадцати двух немецких солдат и офицеров девятнадцать оказались убитыми и только трое случайно уцелевших сдались в плен».

«…Батальон гвардии капитана Александра Дудко пробивался в направлении к рейхстагу. Вдруг на его пути встало препятствие: четыре закамуфлированных танка под стенами большого четырехэтажного здания создали сплошную огневую завесу. Двигаться дальше нет никакой возможности. Что делать?

Не успел комбат наметить план дальнейших действий, как попросили разрешения обезвредить танки сержант Головко и красноармеец Мещеряков. Получив разрешение, смельчаки обошли дворами опасное здание, с тыльной стороны забрались на его крышу и оттуда, фактически с пятого этажа, закидали машины противника гранатами большого взрывного действия. Путь для продвижения полка был открыт.

В другой раз Головко и еще троих красноармейцев послали в разведку с задачей добыть во что бы то ни стало «языка». Как им удалось, не ясно, но факт тот, что вместо одного они привели в расположение своей части двенадцать немецких солдат и офицеров».

«…Стрелковой роте гвардии старшего лейтенанта Василия Паскоя почти всю кампанию по взятию Берлина довелось воевать в тоннелях метрополитена. Нырнув под землю в восточном конце Франкфуртераллеи еще 24 апреля, они не знали ни минуты покоя. В сплошной круглосуточной темноте, озаряемой лишь вспышками выстрелов или карманными электрофонариками, преодолевая огонь из автоматов, пулеметов и фаустпатронов, они метр за метром продвигались все дальше вперед и вышли из многокилометрового подземелья в центре города — на Александерплац — только в полдень 1 мая. Лица у всех были грязные, в пыли и копоти, будто у кочегаров, глаза воспаленные от бессонницы и усталости, но все чувствовали прилив бодрости и радости, подъем и возбуждение — ведь уже виден конец войны, близка победа.

Получив заслуженную передышку, гвардейцы рассказывали об одном незабываемом и трогательном событии, участниками и свидетелями которого они были сутки назад. Заняв станцию метро Петербургерсштрассе и сделав короткую остановку, бойцы увидели далеко в глубине прямого, как стрела, тоннеля мерцание множества тусклых, колеблющихся огоньков. Что бы могло это означать? Все притихли, настороженно всматриваясь и прислушиваясь. И вот оттуда послышались звуки знакомой волнующей мелодии. Командир роты приказал стрельбы не открывать и послал в разведку трех автоматчиков. Остальные, готовые ко всяким неожиданностям, напряженно ожидали, что произойдет дальше.

Звуки знакомой мелодии слышатся все ближе, все отчетливей. Спустя несколько минут все уже явственно различали: какой-то пока невидимый тысячеголосый хор пел… «Интернационал». Гвардейцы, находившиеся в вестибюле станции метро, без чьей-либо команды встали на вытяжку, сильнее сжали в руках оружие. Наконец, увидели: впереди шли трое своих ребят-автоматчиков, ранее посланных в разведку, неся над головой ярко пылающие факелы, за ними следовали люди в штатской одежде. Старший разведки доложил командиру роты, что и как произошло. Шагая по шпалам бетонной трубы подземной электрички, процессия с зажженными свечами бесконечным потоком плыла мимо советских воинов-освободителей и в благодарность за спасение восторженно и вдохновенно пела на разных языках пролетарский гимн «Интернационал». Почти шеститысячная людская масса тоже являлась интернациональной — в ней были югославы, поляки, французы, бельгийцы, голландцы, угнанные фашистами на рабские работы в Германию.

Со вчерашнего дня, с 14 часов 25 минут 30 апреля, над изрешеченным куполом рейхстага развевается Красное знамя нашей Советской Родины как живое и гордое олицетворение ее великой победы. Но бои еще продолжаются в районе парка Тиргарген и в правительственных кварталах. Части 248-й и 301-й стрелковых дивизий сломили сопротивление фашистов, засевших в зданиях имперской канцелярии, гестапо, министерства авиации и других».

В 15 часов 2 мая 1945 года все немецкие войска, оборонявшие Берлин, сложили оружие и сдались в плен. С этого часа в огромном неуклюжем