Шрифт:
Закладка:
Он открыл чемоданчик. Внутри было множество стальных инструментов. Кажется Майя начала понимать, что с ней собирался сделать этот мясник. Она попыталась еще сильнее сопротивляться сковывающей ее магии, но как бы не старалась, результат оставался нулевым.
А мастер достал из чемоданчика тонкий и длинный штырь. Внимательно его рассмотрел. Потрогал пальцем острый наконечник. Удовлетворенно сам себе кивнул и снова посмотрел на Майю.
– У тебя есть последняя возможность, – тихо проговорил маг с холодным взглядом, – впусти меня. Или отдай то, что принадлежит мне – впечатавшееся в тебя заклятье!
Майя почувствовала испуг. Она на самом деле очень сильно испугалась. Смотрела на острый штырь и понимала, что может быть вот именно сейчас ее последний миг в жизни.
А дальше что? Темнота, пустота и забвение. Очень не хотелось вот так умирать.
Она может даже и отдала бы то заклятье, что влилось в нее из торговца, но не могла этого сделать. Физически не управляла темной энергией настолько, чтобы выделить одну силу заклятья от общей массы и выкинуть ее из тела – это раз.
А второе – ее все равно убьет этот маг или его мясник.
Вдруг куча сваленных столов и скамеек зашевелилась. Из нее сначала показалась поцарапанная рука, а потом наполовину вылез ее дед. Сердце Майи больно сжалось.
– Не трожьте ее, – тихо произнес он, – не трожьте мою внучку! – уже более громким голосом он почти выкрикнул.
Мясник и маг повернулись в его сторону. Потом маг взглянул на Майю
– О, я кажется знаю как тебя заставить мне подчиниться, девочка.
Тут же к деду подбежали воины, грубо вытащили его из мебельной кучи. Взявши его под руки поволокли по земле и бросили к ногам мага.
Дед поднял голову и посмотрел на Майю.
– Не отдавай им заклятье. Сопротивляйся!
Пинок в живот от мясника заставил деда закашлять.
Майя затрепыхалась. Она не могла смотреть как ее родного, близкого и самого любимого человека бьют. Пинок, еще один, другой и дед еще больше стал задыхаться.
– Достаточно! – приказал маг. Пинки тут же прекратились. – Ну, что, девочка. Это твоя последняя возможность повлиять на судьбу этого человека.
Он сделал паузу, давая Майе все обдумать.
– Или подчинись мне, сделай, как я тебе велю! Или попрощайся с ним!
Дед с трудом произнес:
– Деточка, не слушай его, – снова кашлянул. Он все еще лежал на земле, животом вниз. – Я прожил хорошую жизнь и мне не страшно умирать. А ты должна жить и не дать этому животному дальше убивать невинных, – дед пристально посмотрел Майе в глаза, – сопротивляйся ему. Ты сможешь! Я в тебя верю, малышка ! Ведь ты вся пошла в мать! Такая же сильная и способная, как она.
При одной только мысли о маме, Майе захотелось кричать. Очень громко и сильно. Она заорала внутри себя. Ее не было слышно, но голос звучал в голове.
– Вот так, молодец, внучка, – дед с гордостью улыбнулся.
От Майи пошли вибрации. Она кричала внутри себя, а волны исходили от нее вокруг. Словно круги по воде, как от брошенного камня. Майя кричала, а сила кругов становилась все сильнее. Вот уже мясник закрыл лицо рукой, будто прикрывался от ветра. Он чуть сдвинулся назад. Его толкала сила расходящихся кругов. А Майя все кричала.
Тогда холодный маг выхватил из рук мастера заточку, с небольшим усилием, преодолевая сопротивление, сделал шаг. И хладнокровно воткнул длинное лезвие в живот Майи.
– Нет!!! – закричал дед.
Майя почувствовала обжигающую боль где-то в боку. Она будто поперхнулась. Крик оборвался. Вибрация воздуха вокруг нее стихла. Она взглянула на деда. У того градом катились слезы. Он что-то кричал и старался изо всех сил подняться.
– Не хотела делать, как велю тебе я, – как ни в чем не бывало произнес маг, – тогда прощайся с этим человеком.
Он сделал жест рукой и мясник хищно оскалился. В его руке сверкнул огромный нож, больше похожий на тесак для разделки животных.
Глаза Майи застилали слезы. Они мешали четко видеть. Фигура мясника с огромным тесаком в руке, хоть и была немного размытой, но приближалась к лежащему на земле деду.
Всё происходило будто во сне: медленно и нереалистично.
На мгновение боль в животе от воткнутого в него острого шила притупилась. Она видела перед собой только нож. Его острое плоское лезвие будто сверкало и переливалось. Вот оно медленно… очень медленно… приблизилось почти вплотную к горлу деда.
Сейчас еще мгновение, и острие должно скользнуть по нему.
Бессилие.
Вот что ощущала Майя. Сколько не старалась призвать энергию, хоть какую: темную, светлую, ее личную или чужую, – ничего не выходило. Сил совершенно не хватало. Только слезы лились градом.
Бессилие – вот самое ненавистное, что можно ощущать, когда ты не можешь помочь близкому человеку.
А нож почти дотронулся до кожи. Вот появились первые алые капли.
И этот миг будто замер. Картинка встала. Замерла.
И только слезы катились. Осталось тяжелое дыхание. Майя его отчетливо слышала. Свое дыхание. И всё. Мир замер. Будто-то кто-то остановил мгновение. Но кто?
Она обернулась по сторонам. Все находились на своих местах: сбившиеся жители деревни, окруженные чужаками. Холодный маг, наблюдающий за дедом, и мясник, с тесаком у его горла.
Неужели это она остановила мгновение. Если так, то надо воспользоваться этой возможностью и как-то помочь деду.
Майя попробовала снова собрать энергию. Но из этого ничего не вышло и только кровь из проткнутого живота быстрее закапала на землю.
И тут она увидела свою кошечку. Мася шатающейся походкой направлялась к Майе. Кошечка видимо еще не до конца пришла в себя от удара. Мася взглянула своими огромными желтыми глазами на хозяйку. Почти неслышно мяукнула.
В этом взгляде было сочувствие, поддержка и решительность.
Значит, на Масю остановка времени не действует.
И вот уже кошка подошла к деду. Она взглянула на мясника, присела, готовясь к прыжку. Сконцентрировалась и прыгнула.
И тут все пришло в движение. На лице садиста находилась впившаяся когтями Мася. Она истерически орала, как самый настоящий воин, идя в свой последний бой.
Садист выпустил из руки нож. Тот с глухим звуком упал на землю. Сам вцепился в тело кошки, пытаясь ее отодрать. Но Мася не сдавалась – ее хватка была цепкой. Глубоко впившиеся когти проткнули кожу и сквозь образовавшиеся ранки проступили капли крови.
Садист, пытаясь отодрать кошку, стал пятиться назад,
