Ульяна

В объятиях Назара сон был сладким и на удивление крепким. Я даже не поняла, как заснула. Хотя вначале мне казалось, что я так и пролежу до вечера с зажмуренными глазами и лихорадочно бьющимся сердцем. Но тепло большого тела, размеренное дыхание парня, обнимавшего меня, ощущение защищенности и умиротворения сделали свое дело — я отрубилась, как младенец! Хорошо хоть, слюнку не пустила!

Проснулась я на диване в одиночестве. Назар, судя по звукам, уже хозяйничал на кухне. Перекатившись на соседнюю подушку, я обняла ее руками и вдохнула в себя еле уловимый запах мужского одеколона. Надеюсь, Назар не застанет меня за этим занятием.

Улыбаясь, я села на кровати. Пригладив волосы рукой и поправив безразмерную футболку, я направилась на кухню. Назар стоял возле плиты и колдовал над кастрюлей. Я тихо подошла к нему и, обняв, прижалась к спине.

Назар убрал ложку и осторожно положил свои руки поверх моих. Я прильнула щекой к широкому плечу, жмурясь от блаженства.

— Ты звонил родителям? Как Лена? — спросила я.

— Врачи сказали, состояние стабильное. Возможно, завтра с утра к ней уже пустят, — тихо ответил Назар, разворачиваясь ко мне.

Закинув голову, я посмотрела парня. Назар выглядел отдохнувшим — темные круги под глазами исчезли, лицо было уже не таким бледным и осунувшимся, как с утра. Но в глубине глаз по-прежнему плескались беспокойство и подавленность.

Я осторожно погладила Назара по гладко выбритой щеке. И когда успел?

— Все будет хорошо, — сказала я. Сколько раз за сегодняшний день я говорила себе эти слова, но сейчас я действительно в них верила.

Назар медленно кивнул и крепко обнял меня, зарывшись лицом в волосы.

— Я знаю, — прошептал он.

А мне хотелось разреветься. От облегчения, что Лене становится лучше. От щемящей нежности к парню, который сжимал меня в своих объятиях так отчаянно, что сердце обливалось кровью… «Я люблю его», — как-то просто и даже обыденно подумала я. Люблю и всё. Не нужно больше слов. Ничего не нужно. Просто стоять вот так, обнявшись на кухне, и понимать, что этот миг останется со мной навсегда. Не потускнеет со временем, не потеряет своей остроты. Мгновение, когда я четко осознала, что отныне мое сердце принадлежит другому человеку.

Я подняла глаза на Назара. Он как-то растерянно рассматривал меня, словно до конца не верил, что я здесь. Осторожно заправил за ухо прядь моих волос, костяшками пальцев невесомо коснулся щеки, подбородка, скользнул к шее. Следуя взглядом за своей рукой, аккуратно поправил футболку, сползшую с плеча.

Млея от этих осторожных сдержанных движений, я наклонила голову и ласково потерлась о большую ладонь, замершую на моем плече. В серых глазах засияла улыбка.

— Как спалось? — тихо спросил Назар, поглаживая кожу в вырезе футболки большим пальцем.

Я улыбнулась.

— Я давно так сладко не спала.

Назар хмыкнул в ответ.

— Даже и не знаю, порадоваться этому или расстроиться.

Не переставая улыбаться, я заглянула парню за спину. На плите стояла кастрюля, в которой что-то варилось.

— Что у нас сегодня на ужин? — спросила я, втягивая носом воздух. Кажется, гречка.

— Гречка с сосисками, — подтвердил мои догадки Назар, поворачиваясь к плите и не видя блаженного выражения на моем лице. И за что мне так повезло?

Сообща накрыв на стол, мы принялись за ужин. Было уже шесть часов вечера, и нам пора было ехать в больницу.

— Тебе Вадим не звонил? — осторожно спросила я, берясь за кружку с кофе.

Склонившись над тарелкой, Назар отрицательно помотал головой. Нерешенный вопрос с Вадимом так и стоял между нами, заставляя чувствовать себя воришками, которые незаконно пробрались в сокровищницу и ошалели от привалившего счастья.

— Он догадывается. Надо дождаться подходящего момента и поговорить с ним, — отрывисто проговорил Назар, отодвигая от себя тарелку.

Я медленно кивнула. Обманывать Вадима дальше было невыносимо.

* * *

Поднимаясь по больничной лестнице, мы молчали. Назар снова помрачнел, погружаясь в себя. Мою ладонь он отпустил еще на парковке, и я сразу почувствовала себя потерянной и беспомощной. Засунув руки в карманы куртки, я шла за Назаром, пытаясь приноровиться к его длинным шагам.

На лестнице Назар резко остановился и, словно набираясь сил, сгреб меня в охапку.

— Когда я уже смогу открыто признаться всем, что ты моя, — приглушенно побормотал он куда-то мне в шею.

Я грустно улыбнулась.

— Представляю, как нам достанется от Лены.

Назар тяжело вздохнул, еще крепче прижимая меня к себе.

— За Вадима она нам устроит «веселую» жизнь, даже не сомневайся.

Я готова была ощутить на себе всю бурю негодования и возмущения Лены, выслушать все ее претензии, ругань, брань — что угодно, лишь бы она быстрее выздоровела.

Поднявшись в отделение, мы с Назаром переглянулись и шагнули в коридор. Его родители сидели на диванчике. Наталья припала к плечу мужа, устало прикрыв глаза.

Увидев нас, она встрепенулась. Обняв меня как родную, Наталья прошептала на ухо:

— Спасибо, что поддерживаешь Назара. Рядом с тобой ему легче, я вижу.

Я смущенно улыбнулась и молча погладила женщину по спине. Материнское сердце не обманешь…

Назар стоял рядом, прямой, сосредоточенный, отстраненный. Я повернулась к нему и на секунду замерла, любуясь холодной красотой этого парня. Я легко могла представить Назара в стерильной операционной, четкими скупыми движениями спасающего жизнь человеку. Даже не верилось, что пару минут назад он страстно сжимал меня на лестнице, оглушая учащенным сердцебиением.

Неловко отступив в сторону, я наблюдала, как родители общаются с сыном. Телосложением, неторопливыми движениями, уверенным поворотом головы Назар был похож на своего немногословного отца. Но глубокие серые глаза и обаятельная улыбка, которая сводила меня с ума, достались ему от матери.

Перехватив мой взгляд, Назар улыбнулся уголками губ и в груди потеплело. Сердце стремительно начало таять. Кажется, это заметила Наталья. Она внимательно посмотрела на меня, потом на Назара и, кажется, поняла всё без слов. На ее губах мелькнула грустная улыбка. Ласково погладив сына по предплечью, Наталья что-то сказала Николаю, и они стали собираться домой. Попрощавшись со мной, родители Назара ушли, пообещав вернуться утром. Завтра после обхода врача Лену должны были перевести в другую палату, где мы могли бы ее навестить.