Шрифт:
Закладка:
А как сегодня обстоят дела с тем, чтобы накормить мир? Глобальный индекс голода (GHI)[305] определяет показатели для каждой страны, чтобы отслеживать наличие голода.
Для каждой страны определяются значения по четырем показателям.
1. Недоедание: доля населения, страдающего от недоедания (получающего недостаточное количество калорий).
2. Истощенность детей: доля детей в возрасте до пяти лет, масса тела которых слишком мала для их роста, т. е. излишняя худоба.
3. Задержка роста у детей: доля детей в возрасте до пяти лет, которые имеют маленький рост для своего возраста, т. е. недостаток роста.
4. Детская смертность: уровень смертности детей в возрасте до пяти лет.
Эти показатели обобщаются, чтобы получить единый показатель GHI для каждой страны по шкале от 0 (лучший) до 100 (худший). В графике показан прогресс в мире и в шести регионах с 2000 по 2021 год. По всем показателям и в каждом регионе ситуация значительно улучшилась за последние восемнадцать лет. Конечно, многое еще предстоит сделать, чтобы никто в мире не голодал, но это все равно прекрасная новость. Демократия продолжает распространяться, что согласуется с идеями Сена о связи между демократическими правительствами и предотвращением голода.
Из 107 стран только у Венесуэлы показатели GHI в 2020 году были хуже, чем в 2000 году. Тем не менее более двадцати стран находятся в худшем состоянии, чем Венесуэла. Чад по всем показателям занимает последнее место, за ним следуют Тимор-Лешти, Мадагаскар, Гаити и Мозамбик. Из-за постоянных внутренних конфликтов и частой засухи Чад — одна из немногих стран, где более 10 % детей умирают в возрасте до пяти лет.
Данные глобального индекса здоровья за период с 2000 по 2021 г.
Global Health Index Data, von Grebmer, K., J. Bernstein, C. Delgado, D. Smith, M. Wiemers, T. Schiffer, A. Hanano, O. Towey, R. Ni Chéilleachair, C. Foley, S. Gitter, K. Ekstrom, and H. Fritschel. 2021. «Figure 1: Global and Regional 2000, 2006, 2012, and 2021 Global Hunger Index scores, and their components.» In 2021 Global Hunger Index Synopsis: Hunger and Food Systems in Conflict Settings. Bonn: Welthungerhilfe; Dublin: Concern Worldwide.
Но как бы ни был плох Чад, я предпочел бы жить там, а не в Северной Корее, которая представляет собой самое репрессивное тоталитарное государство в мире, наиболее близкое к ужасному государству, описанному в романе Джорджа Оруэлла «1984». Информации о Северной Корее очень мало, и она жестко контролируется государством. Люди там имеют доступ только к одному телевизионному каналу и ежедневно подвергаются многочасовой пропаганде. Им говорят, что их страна — лучшее место на Земле и прекрасный пример для всего остального мира. Верят ли люди на самом деле во все это, сказать невозможно. Критика карается длительным сроком заключения в лагере строгого режима. Иностранцам часто разрешается посещать только столицу Пхеньян, где электричество и отопление работают всего несколько часов в день. В сельской местности дела, скорее всего, обстоят еще хуже[306].
В середине 1990-х годов иностранцы заметили, что в Пхеньяне много голодающих людей, голодные рабочие и дети-сироты бродят по улицам в поисках еды. Это был признак серьезного голода, о котором до сих пор мало что известно. Никто не знает, сколько человек тогда погибло — оценки числа погибших варьируются от пары сотен тысяч до нескольких миллионов при общей численности населения около 25 миллионов человек. Северокорейские официальные лица никогда не признавали, что это был голод, и называют это время Трудным маршем. Упоминать голод в Северной Корее запрещено.
Чтобы понять, почему произошел этот голод, нужно обратиться к истории Северной Кореи. Коммунистическое правительство во главе с семейством Ким было создано в конце 1940-х годов. Государство контролирует распределение пищевых продуктов и других товаров. Лучше всего снабжаются политические элиты и военные, так покупается их лояльность. Земля в Северной Корее мало пригодна для сельского хозяйства, но поначалу это не имело большого значения, поскольку Советский Союз поддерживал дружественное коммунистическое государство продовольствием, энергетическими ресурсами и другими видами помощи. Когда Советский Союз распался, поддержка Северной Кореи ослабла и затем полностью прекратилась. Некоторую помощь оказывал Китай, но это также закончилось в 1993 году, когда Китай сам нуждался в зерне после неурожайных лет. Поэтому Ким Ир Сен перешел к национал-коммунистической идеологии опоры на свои силы и изоляции, или «чучхе». Северная Корея ранее использовала дешевое топливо из Советского Союза для производства химических удобрений. Когда топливо перестало поставляться, остановились заводы по производству удобрений. Крестьяне были вынуждены в качестве удобрений использовать отходы жизнедеятельности человека, поэтому урожайность сельскохозяйственных культур резко упала и распространились паразитарные инфекции. Распределяемые пищевые ресурсы были урезаны, и население призывали питаться только два раза в день. Северная Корея находилась в состоянии, которое Мальтус признал бы предшественником голода, так как производство продовольствия едва удовлетворяло потребности населения даже в благоприятные для сельского хозяйства годы.
Но 1995 и 1996 годы были неблагоприятными для сельского хозяйства. Осадки в 1995 году были самыми сильными за последние семьдесят лет, вызвав катастрофические наводнения и уничтожив около 20 % сельскохозяйственных угодий. Государство сократило продовольственные пособия, и крестьяне начали прятать зерно вместо того, чтобы сдавать его государству для распределения. Северокорейское руководство предприняло редкий для него отчаянный шаг, обратившись к международному сообществу за продовольственной помощью. В конце концов помощь пришла, но большая часть ее была оставлена властями для себя и для военных, а не передана голодающим гражданам. Северокорейцы начали есть траву и бежать через границу в Китай. Пострадали почти все люди, но больше всего пострадали дети. Считается, что целое поколение страдает физическими и умственными проблемами со здоровьем из-за недостатка пищи в молодости.
Северная Корея по-прежнему находится в отчаянном положении. По оценкам Организации Объединенных Наций, 40 % северокорейцев в настоящее время