и сказочке конец, то фиг вы угадали, эт вам не князь Данила Говорила, Ветхий-то покруче наворачивает, ага, в смысле лохотронов.

И младшая сестра старшей дочери Лота подсмотрела как дело было и пристала к сеструхе-то:

— Не будь жадёбой, мне ж тож охота.

Уж чё она там взамен наобещала, пойди доройся, однако после повторной процедуры на следующее утро папаньку приветствовала новая наездница с той же новостью, что уже не девственница.

И не пытайтесь мне вкрутить, что тут не беспардонный случай групповухи касательно этого лоха Лота.

Исторически зафиксированный факт инцеста — налицо…

При всём при этом, концептуальный неоспоримотизм заявления Дмитро Иваныча дверям 4-го этажа ни на йоту не продвигал его приблизиться к академически заветной мечте — сделать перевод чего бы там нибудь в духе травести Котляревского по мотивам Вергилевой «Энеиды».

Во-1-х, древне-Еврейского он не знал, чтобы талмудиться с Заветом, а во-2-х, уж чересчур взахлёб океанически разлита и затронута эта тематика в любом фольклоре, от амазоно-афро-полинезийских и до Удэге, не говоря уже про популяции имеющие свою письменность: «назови мне такую обитель…» где своё на своём не стонало б…

Но эти хреновы хромосомы (какой их гад выдумал вообще?) отфутболивали сладкий плод в разряд запретных.

Ну и действительно, кому охота, чтоб его дети мёрли словно мухи едва вдохнув из атмосферы на воле?

Или же выживут, но нижняя губа цепляется за нос и хорошо ещё, что не за ухо, что явно различимо в портретах наследников небезызвестных династических пород склонных к самоскрещеванию (мы пальцами не тыкаем, у нас насчёт дипломатической соображалки всё хоккей).

Вот почему в любых широтах, державах, племенах и нацменьшинствах (не станем мелочиться до тех кланов в Новой Шотландии) инцест продолжает оставаться затабуированным видом отдыха.

(Но и опять-таки с национальными особенностями: где-то со старшими сёстрами — зелёный, тогда как с младшими ни-ни, в других местах на сводную тётю — пожалуйста, однако на тёщу — и думать не моги, и так далее…).

Но в целом — отрицательная мечта. И хочется, но из-за угрозы генетических нарушений — колется.

(Но сука хочется ж! Отсюда и Ра, бог Египетский, женатый на своей маме, сестре и дочери — вся троица в едином лице, чтоб Ново-Заветникам было с чего черпать).

– — -

«Предложенный в работе диссертанта кусочек истончённой резины содержит рациональное зерно для решения давно стоящего и до краёв назревшего вопроса: как стонать в своё удовольствие не опасаясь мстительности хромосомных зигот?

Особо следует отметить высвеченный исследованием факт странного фаворитизма, когда из всех «тварей сотворённых» единственно клопам не грозит потомство выродков. Подводя к выводу — кровососущим кровосмешение по барабану?

В заключение диссертации на соискание, автор очень верно подмечает — «…старый добрый друг презерватив и — стонайте на здоровье без оглядки на группу крови и дискоидальную гаструляцию бластоцисты вашего/вашей напарника/цы по рекреационному акту в завершение трудовой недели/квартала…» (конец цитаты).

Работа, в целом, представляет научную ценность, возбуждая (хотя не фокусируясь особо) интерес к аспекту возможно недостаточной удовлетворённости рекреантов — что если стонов и прочих сопричастностей мало?

Что если щёмно на душе и хочется подержать на руках кровинушку? чадушко своё ненаглядное? нюхнуть запашок младенческой невинности? лизнуть биение родничка на темечке под прядкой реденьких волосиков?

Не отчаивайтесь, оптимистично призывает автор в заключение, и знайте — у вас здоровые инстинкты и вам прямая дорога в не раз оплёванную — с разных сторон, концов и позиций — евгенику.

Да, да, да. Именно так — селекционный отбор. Тот самый, что стоял у истоков коров-рекордсменок холмогорской породы, грейпфрутов и прочих непревзойдённостей не имеющих аналогов среди живой природы».

– — -

— Вы случайно не заметили, Ватсон, куда миссис Хадсон прибрала коробочку с канифолью, которой я натираю смычок моей скрипки?

— Полагаю, она опять приняла порошок за кокаин, дорогой Холмс… Либо в ней пробудился к вам материнский инстинкт. На вашем месте я бы поостерёгся заходить в неосвещённые комнаты дома.

— Ха… ха… и ещё раз — ха… Солдафонский юмор в духе казарм Калькутты. Ваша служба в Индии длилась слишком долго, дорогой доктор, и солнце напекло вашу «балдёшку», как выражается мигрант из России, новый дворник Сэра Элтона…

Но чёрт возьми, где же к… к… канифоль? Из-за несносного Лондонского тумана у меня опять разыгрался насморк на все нососинусы.

* * *

Пазлик #29: Достижение Выживания

До выхода за ворота гавани, Юлю не покидала внутренняя дрожь.

Их не остановили, с оглядкой на чёрно-моряцкий бушлат на Иване, с несмываемым пятном на правом плече, и на красоту Юлиного серого платья.

Такой дорогой и явно трофейный материал могла позволить себе лишь жена Директора номерного завода, которую и сопровождает работяга в бушлате, выдернутый со своей смены за рост и силу, чтобы нёс чисто кожаный и не менее трофейный (это ж сразу видно, что не фанера под дерматином) чемодан жены Начальника.

Так что служба внутренней охраны их не стала замечать, чтоб не нарваться сдуру — да и не с улицы идут, чего ж тут пропуск требовать.

Но всё равно, до поворота за угол первой попавшейся улицы, душа Юли стискивалась страхом и ожиданием оклика сзади, вот-вот.

И только когда они миновали ту улицу и прошли по мосту над неширокой чёрной рекой в каменных стенах, она задышала свободнее.

Оклик не прозвучал, сердце перестала бухать в ушах и они уже просто гуляют по тротуару большого города, чьи витрины заколочены щитами из досок, а между окнами домов неровные ассиметричные проломы снарядами тяжёлой артиллерии.

Нередко вместо зданий глубокие воронки переходящие в холмы битого кирпича и щебня, поросшие железными прутьями арматур.

Когда им встретился большой сад, они не сговариваясь заспешили к скамейке неподалёку, чтоб уже там придти в себя от непрестанных переживаний за это утро.

Прохожих был немного и двигались они не слишком торопясь, не успели ещё отойти от блокадной привычки экономить силы, лица сурово обтянуты, взгляд обращён вовнутрь или в землю на пару метров перед собой — уже не дистрофики, но всё ещё заключённые лагеря величиной в город.

— Девушка, закурить не найдётся?

Он как-то совсем незаметно присоседился на их скамью, этот худой подросток в серой кепке, почти ещё ребёнок.

— Я не курю, — ответила Юля.

— Да и я тоже, но эта