Главное, что ей нужно, как и любому младенцу – это пища, поэтому новорожденный вампир особенно прожорлив. Он не только пьет кровь, но и раздирает свою жертву в куски, ест ее плоть и даже выгрызает кости и раскапывает свежие могилы, чтобы съесть покойника. Терванийцы называют таких вампиров гулами, роздольцы – мертвяками или козлаками, в наших тайных книгах их называют протовампирами. Появление таких тварей верный признак того, что где-то неподалеку находится настоящий вампир,заразивший их проклятием.

Постепенно вампир развивается, демонская сущность вполне осваивается с ролью души, и тварь становится разумной. Она уже умеет регулировать свою жажду крови, у нее даже что-то вроде инстинкта самосохранения появляется. Вампир по-прежнему не чувствует боли, но страшится потерять новое тело. В этом вампиру помогает питание живой человеческой кровью – такая пища позволяет остановить процесс разложения вновь обретенного тела и обратить его вспять. Чем чаще протовампир питается, тем быстрее он выходит из стадии ожившего трупа. Именно поэтому он меняется внешне: сущность, живущая в вампире, больше не хочет выглядеть как разлагающийся труп, она стремится уподобиться человеку. Древние мистики считали, что демоны Нави осознают свое безобразие и потому завидуют людям. Именно поэтому, говорили они, вампиры стремятся внешне не отличаться от живых людей. В этот период упырь окончательно приспосабливается к жизни в нашем мире и становится настоящим вампиром. Разложение над ним уже не властно, и единственное, к чему он не может привыкнуть – это солнечный свет. Он настолько подчиняет себе новое тело, что при необходимости может обходиться без крови. Если возможности нападать на людей нет, тварь просто впадает в спячку, в которой может пробыть века. При этом тело высыхает, а не разлагается. Достаточно пробужденному вампиру хоть раз выпить свежей крови – и он восстановит первоначальный облик. Именно это ты и увидел нынешней ночью. Новое тело для твари Нави становится важным и нужным. Она привыкла к нему, и находит в таком существовании определенное удовольствие. В это время вампиры даже могут вступать в связь с людьми, и порой от этой связи рождаются дети.

- Как Лукас?

- Да. Чем старше становится вампир, тем более он опасен. Опасность тем более велика, что зрелые вампиры почти всегда начинают обращаться к магии, чтобы продлить свое существование и получить новые возможности для охоты на людей. Находить и уничтожать таких вампиров – занятие чрезвычайно трудное и опасное.

- И как же вы охотитесь на них?

- А мы стараемся не позволить младенчику вырасти, - сэр Роберт впервые улыбнулся. - Случившееся в Баз-Харуме убеждает меня, что дело тут не обошлось без сильного мага. Или магов. Упыри не могли появиться ниоткуда. Их или призвал кто-то, или они выползли из потревоженного древнего убежища и начали заражать горожан. Если так, то нам необходимо найти это убежище и убедиться, что там не осталось большетварей. И про связь с Джесоном не забудь. Поэтому я хочу найти Вортана. Почему-то мне кажется, что он все еще в городе. И он многое может прояснить. Но сначала мы должны встретиться с де Аврано, он ждет нас.

***

Посол выглядел уставшим и постаревшим. Волосы его, и прежде седые, будто совсем побелели за минувшую ночь. Или я просто не замечал, что де Аврано старик?

После смерти графа Деррика мы лишились переводчика, и разговор с прибывшим к послу наместником Шахином шел тяжело и вязко. Переводил один из терванийцев, бывший наемник, когда-то служивший в имперских войсках. На общеимперском языке он говорил плохо, и потому де Аврано постоянно уточнял, что именно хотел сказать наместник. Было видно, что оба нервничают, да еще и бессонная ночь сказывалась.

Впрочем, главное из доклада Шахина мы поняли. Двор цитадели очищается от останков убитой нежити. С восходом солнца все вампирские трупы распались в кучи покрытых темным пеплом костей, и теперь эти костяки собирают беженцы. Они поначалу отказывались выполнять эту неприятную работу, но наместник пригрозил, что перестанет их кормить, так что людям пришлось подчиниться, Сколько именно тварей было убито в ночном сражении, неизвестно – скорее всего, несколько сотен. Две повозки вампирских останков уже увезли во двор хаммама, дворцовой бани, где уже разожгли большие печи для их сожжения. Воины Шахина внимательно осматривают останки. По доспехам и личным вещам опознали несколько людей принца Зулейкара, пропавших вместе с ним, но самого принца так и не нашли.

- Для наших воинов и сеида Ренана мы приготовили костры во дворе, - добавил Шахин. – Аин-Тервани запрещает огненное погребение, но мы понимаем, что по-другому нельзя. Мы предадим земле прах, оставшийся после сожжения. К закату все будет готово к церемонии.

- Хорошо, наместник. Я благодарен вам за труды.

- Хочу спросить сеида посла – намерены ли вы сдержать обещание и помочь нам найти его высочество принца? Повелитель должен знать о судьбе своего родича.

- Я занимаюсь этим, - ответил за посла сэр Роберт. – Будьте уверены, мы сделаем все, что в наших силах.

Шахин низко поклонился.

- Я отправлю для повелителя подробный отчет о том, что случилось в Баз-Харуме, - сказал он. – И, разумеется, упомяну о той неоценимой услуге, которую вы нам оказали.

- Благодарю, наместник, - сказал посол. – Не смею больше задерживать вас.

- Этот город проклятое место, - внезапно сказал Шахин. – Повелитель должен знать об этом.

- Во всяком случае, он не посмеет обвинить нас в чародействе, - сказал сэр Роберт, когда терванийцы ушли.

- Сколько времени вам нужно, чтобы найти Зулейкара? – спросил де Аврано. – Я должен отправляться дальше, в Бар-Ясин, но не могу покинуть крепость, пока не определится судьба Зулейкара.

- Трудно сказать. Если мои выводы подтвердятся, то два-три дня. Может, меньше.

- Храни вас Матерь, сэр Роберт. Сейчас простите меня, я хочу отдохнуть. – Посол помолчал. – Бедняга Ренан! Он мог бы сделать блестящую карьеру.

- Вы лишились многих своих людей, милорд, - заметил сэр Роберт. – Отправляться в путь с таким маленьким эскортом опасно. Не лучше ли подождать, когда прибудет помощь из Рейвенора?

- Именно так я и поступлю. В любом случае, мне будет очень не хватать графа Деррика.

- Он погиб смертью героя, милорд. О такой кончине мечтает любой фламеньер.

- Знаю, но от этого мне не легче. Ступайте, господа, мне хочется помолиться.