Так и хочется провести по ней рукой. Прижаться и крепко обнять. Как раньше…

Но понимаю, что этого никогда не будет.

Как прежде, уж точно.

Впрочем, за эти дни я надумала себе всякого, чтобы принимать любую реальность, даже к которой, казалось бы когда-то была не готова.

— Заходи.

Эмре открывает входную дверь, а я мнусь на проходе, ощущая, как лоскуток за лоскутком рвется моя жизнь.

Прежняя. Нынешняя. Да и вообще вся.

Я ступаю вперед, словно ныряю в пропасть прошлых дней. Месяцев…

Перед глазами пробегают счастливые моменты с мужем. Очень много счастливых моментов. Когда хотелось порхать от любви и ни о чем не думать. Кричать. Радоваться. И знать, что есть надежное плечо на которое теперь можно опереться в любой момент.

Он не обманет. Не предаст…

Горько усмехаюсь.

Сейчас, этого чувства легкости нет.

Ничего кроме удушающей боли, разрывающей меня без остатка.

Еще один шаг. Второй. Затем протяжный вдох и выдох…

Рефлекторно оглядываюсь по сторонам и отчего-то морщусь. Горло стягивает тугим узлом. Мешает дышать. Сейчас стены этого дома кажутся мне отчего-то чужими. Будто и не было этих месяцев, проведенных здесь.

Обстановка. Мебель. Комнаты. Все.

Ни уюта. Ни тепла.

Раньше я ощущала себя здесь иначе. Ощущала родной запах. Понимала, что нахожусь под защитой. Однако, не теперь.

— Нихан… — от его голоса меня скручивает пополам.

Я поворачиваюсь к нему, еле сдерживая себя. Дышу. Дышу, набирая воздух в легкие. Стараюсь быть спокойной, но рядом с ним это плохо получается.

Особенно, когда он находится на расстоянии вытянутой руки.

С силой втягаю ногти в ладонь, чтобы погасить внутреннюю бурю.

Соберись, Нихан! Не дай показать, что тебя можно теперь легко обмануть!

— Я слушаю тебя, Эмре, — прочистив горло, проговариваю я. — Мы вроде бы пришли поговорить или ты намерен молчать?

Он выгибает бровь. Удивляется, что в моем тоне нет доброжелательности и терпимости, как раньше.

Эмре осматривает меня с ног до головы, словно впервые. Ощупывает границы. Узнает по новой.

— Ты изменилась. Стала другой, — с укором заявляет он. — Прошло всего ничего и…

— Ты думал, что будет иначе? Я прибегу к тебе с улыбкой на лице и буду с открытым ртом на тебя взирать, так? — перебиваю его я.

— Нихан…

— Ты прав, Эмре. Прошло всего ничего. Но зато это время мне дало понять, что я ничего о тебе не знаю. Абсолютно ничего. Поразительно, учитывая, что мы, — усмехаюсь, нарочито специально акцентируя на последнем слове. — женаты.

Он хмурится, а затем подходит к островку на кухне. Берет графин, наливает воду в стакан.

— Будешь? — предлагает вдруг.

Я качаю головой.

— Я не за этим сюда пришла.

— Тогда садись, — указывает на барную стойку. Увидев колебания на моем лице, повторяет. — Садись, Нихан. Я расскажу. Все, что ты хочешь знать.

— Надо же! Не уж то заслужила от тебя откровенностей? — язвлю я. — Тогда хочу знать, откуда появилась эта Таисия и почему я о ней, черт возьми ничего не знала?! Кто ты?! Где твоя семья? Почему на нашей свадьбе никого не было?! Я хочу знать все, Эмре. Я имею на это право…

— Иногда люди не рассказывают о чем-то потому, что не считают это необходимостью. К тому же, это прошлое. А прошлое не всегда радужно, — парирует в ответ, кладя свой телефон на кухонный островок. — Садись, я сказал.

Сцепив зубы, я делаю, что он говорит и впиваясь напряженным взглядом в его голубые глаза, пытаясь найти хоть одну зацепку, которая бы смогла его оправдывать. Но не нахожу…

В его глазах сплошная пустота и холод.

И как я раньше этого не видела?

Как я могла подумать, что в них есть я? И только я…

Он выдерживает паузу, осушая бокал, а затем идёт к окну.

Открывает форточку. Устремляет взгляд вдаль.

— Все, что я тебе говорил это правда. О моем становлении, о трудностях на пути. И исходя из этого кажется, что все было относительно линейно. Без излишних горок, — начинает задумчиво он. — Однако это не так. Всего того, что я имею пришлось добиваться очень долго. И не всегда правильным путем. Порой приходилось идти на крайние меры. Жизнь такая штука, Нихан. Я обычно никого не погружаю в свои проблемы. Стараюсь вести закрытый образ. Мне так комфортно. Только по делу. Ничего лишнего. И если просачивается какая-то конфиденциальная обо мне информация, то я сразу же стараюсь это пресечь в корне. У меня есть на это ресурсы. Какое-то время я работал в спецслужбе. В другой стране. Поэтому о моей жизни мало кому известно. Чтобы ты знала… Практически никому, — Эмре вдруг достает из кармана сигареты и закуривает. Я не знаю верить в его слова или нет, но сейчас… Сейчас он не производит впечатление человека, который обманывает. Черт… — Я рос без семьи. Меня отдали в детский дом в пять лет. Это было тяжёлое для меня время. Потом… Спустя много лет на моем пороге появилась мать. Наверняка узнав, что ее нерадивый сын чего-то добился.

От его слов, сердце нехотя поджимается. Представить картину, когда мать бросает своего ребенка — страшно и больно.

«А каково было ему?» — шепчет внутренний голос.

Да, он лицемер и обманщик. И это ни капли его не оправдывает. Его поступки… Но все равно, мне становится жаль. Жаль того мальчика, которого бросили. Рядом со мной всегда была Лейла и бабушка. Рядом с ним — никого.

Что ж, это во многом объясняет почему он такой закрытый.

— С ней у нас были весьма натянутые отношения, — продолжает невозмутимо Эмре. — Поэтому говорить тебе о матери я не стал. Не посчитал нужным. Она не играет в моей жизни главенствующей роли. Соответственно присутствие на нашей свадьбе было необязательным. Что касается Таисии… С ней у нас все тоже непросто. Если бы ты знала все, то наверняка бы давно ушла от меня. Я не могу взять и оставить ее. Просто не могу, Нихан, — выдыхает протяжно он. — Ты не должна была о ней узнать. Ничего. Никогда. Я не хотел даже об этом думать. Таисия всегда присутствовала в моей жизни. Это была неизменная константа. Так было, — подчеркивает. — До тех пор пока, я не встретил тебя.

Глава 32

— Эмре… — протягиваю его имя.

Я начинаю крутить головой потому, что слова мужчины оказывают на меня сильное влияние. Отзываются в груди. Но я не хочу больше быть обманутой. Не хочу пустых надежд и обещаний.

Я