— А если их снять? — поинтересовалась я. — Что тогда?

— Их невозможно снять, — звонким, словно пение соловья, произнесла Авминушка. — Они утратят свою силу лишь тогда, когда ваше время в этом мире подойдет к концу.

Я удивленно поглядела на мужа.

— Вместе и навсегда, — счастливо просиял он, целуя мои пальчики.

Вслед за Даниелом и Авминушкой к нам подошли мои родные.

Мивлиан поздравил нас с женитьбой, а мама подарила кулон для перемещения. Как оказалось, паучки нашли записи моего отца в которых говорилось, как можно изготовить кулон.

— Надеюсь, что уже совсем скоро я стану бабушкой, — улыбнулась она, протянув нам связанные пинетки.

От умиления, у меня на глазах навернулись слезы. Энсгар расцеловал мои щеки.

— Эни, — прошептала я, — а почему она говорит о надежде? Разве час «Летучей мыши» не гарантирует зачатие?

Энсгар отрицательно помотал головой.

— Мои родители почти год пытались меня зачать, — улыбнулся он, целуя мои пальчики. — Но, уверен, нам не придется ждать так долго.

Когда с подарками и поздравлениями было закончено, Энсгар поднялся из-за стола. Сказал, что благодарит каждого, кто пришел и что мы вынуждены уйти с праздника.

Подняв меня на руки на глазах у всех, он заторопился покинуть дворец.

— К чему такая спешка? — хихикнула я, когда Энсгар чуть ли не бежал.

— Хочу поскорее снять с тебя это платье, — рыкнул он, — и на пару месяцев уединиться на нашем острове.

Я охнула.

— А как же дела королевства?

— Меня временно подменит отец.

Выйдя на улицу, Энгсар обернулся драконом. Я по обыкновению взобралась на него, и мы полетели на остров.

Дорога заняла пару часов.

Честно говоря, я совершенно не устала. Наоборот, я трепетала от предвкушения. Сегодня будет наша первая брачная ночь.

Над головой широкой каймой растянулся млечный путь, звук накатывающих на берег волн ласкал слух, теплый ветерок трепал мои волосы.

Энсгар, стоя позади меня, скользил пальцами по моей коже. Медленно развязывал шнуровку на платье, целуя оголявшиеся участки. Шептал на ухо, как любит меня, какая я у него красивая и что он собирается сделать со мной.

Энсгар

От моих слов и прикосновений, по коже Эли бежали мурашки. Она уже вся текла от возбуждения, сжимая ладонью мой горячий, испещренный вздутыми венами, член. Я чувствовал, как она наслаждается этим ощущением наполненности у себя в руке. Слышал ее сбивчивое дыхание, сходил с ума от одного ее запаха.

— Моя сладкая малышка, — рыкнул я, заскользив языком по ее нежной шее, — моя жена.

Эли выгнулась в спине, словно кошка. Свободной рукой сжала мои волосы и прошептала:

— Войди в меня.

Я до одури хотел поскорее ощутить тепло и узкость моей малышки, но еще больше я хотел утонуть в ее наслаждении.

Заскользив пальцами по ее груди, принялся мять ее полушария. Дразняще сжимать отвердевшие соски, и снова и снова ласкать их.

— Эни, — умоляюще простонала она, — пожалуйста.

Осторожно уложив ее спиной на песок, я широко раздвинул ее бедра. Сжал ее ноги в коленях и примкнул губами к животу. Заскользил вниз, покрывая нежными поцелуями каждый миллиметр потрясающей кожи. Раздвинул языком ее набухшие и влажные от возбуждение половые губы и принялся с наслаждением ласкать чувствительный клитор.

Какая же она вкусная. Моя чувственная, нежная и невероятно красивая малышка.

Эли текла на мой язык, когда я проникал в ее лоно. С силой сжимала мои волосы и двигала бедрами мне навстречу.

— Эни, — сладко простонала она, приближаясь к оргазму, — Эн…

Ее тело содрогнулось от удовольствия, выгибаясь дугой. Лоно запульсировало на кончике моего языка, а ноги задрожали.

Моей малышке было очень хорошо.

Сев на колени, я подтянул Эли к себе ближе. Так, чтобы моя головка касалась ее нижних губ.

Я знал, что она уже изнывала от желания, но я хотел еще немного оттянуть этот момент.

Скользя разгоряченной головкой по ее влажным складочкам, я слегка проникал в ее лоно. Затем снова и снова водил головкой вверх-вниз, и опять погружался в нее.

Как же сладко она стонала… Я был готов кончить от одного лишь ее стона.

Чувствуя, что уже сам не в силах сдерживаться, резко вошел в нее на всю длину и принялся дико вколачиваться.

* * *

— Любимый, — прошептала я, лежа на кровати, в объятиях мужа, — ты не против, если мы прервем наше уединение на день?

Я скользнула взглядом по белоснежной, украшенной пышными растениями и деревянными статуэтками, комнате. Месяц назад, когда мы прилетели на наш остров, муж показал наш двухэтажный дом. Много стекла, дерева и пространства.

Кроме нас, здесь также имелись и слуги. Но мы их почти не видели, ведь большую часть времени проводили в страстных объятиях. Гуляли по острову, плавали в море или нежились на пляже.

— Нет, — уверенно ответил он, гладя меня по волосам, — я помню про день рождения твоей матери.

Он повернулся на спину, усаживая на себя верхом.

— У нас есть еще полчаса, — он шлепнул меня по попе, — предлагаю не терять ни минуты.

* * *

Когда мы переместились в Озерный край при помощи медальона, увидели около дома большое количество людей. Казалось, что здесь были не только обыватели деревни, но и гости из других краев.

С трудом миновав толпу, мы взбежали по ступеням и вошли в дом. В ноздри тут же ударил запах жареного мяса, специй и пирога. Мама, Мивлиан и Анника носились по кухне, складывая блюда на поднос. Выходили на задний двор и накрывали на длиннющий стол.

При виде нас они кинулись обниматься, но затем попросили, чтобы мы помогли.

Наконец, когда стол был накрыт, Мивлиан вышел на крыльцо и попросил всех следовать на задний двор. Занимать места и ждать появления виновницы торжества.

Глядя на разнообразие и количество блюд мне даже было страшно представить, сколько времени они потратили на готовку.

— Из этого мы приготовили лишь треть, — улыбнулся Мивлиан, откупоривая вино и разливая его по бокалам. — Каждый гость принес с собой блюдо.

Он протянул мне и мужу бокалы с вином, но я отказалась.

— Не бойся, — усмехнулся Мивлиан, — это не то пойло, которым я тебя мучал. А вино, по-твоему, рецепту.

Я снова в отказ.

— Любимая, что такое? — поинтересовался муж, и затаил дыхание. Казалось, что он уже знает, что я собираюсь сказать.

— Ну, дело в том, — застенчиво улыбнулась я, стараясь с трудом сдержать счастливые слезы. — Я… — пауза. — Я беременна.

Эпилог

Пять лет спустя

— Как насчет персиков? — поинтересовалась я, доставая из корзины фрукты.

Мы сидели на траве, в окружении пышных