что государство поможет ему, самостоятельно противостоит монстру. В заключительной схватке с чудовищным существом он использует железный шест, который вытащил из знака «вход воспрещен» на берегу реки Ханган. При первом же появлении монстра он сражается, используя дорожный знак «подача звукового сигнала запрещена». Кан-ду отчаянно сопротивляется высокомерной системе, затыкающей ему рот и удерживающей взаперти, когда он пытается предупредить об опасности.

В сопротивлении Кан-ду его не поддерживают такие люди, как товарищ (Лим Пхиль-сон) Нам-иля, который был активным участником студенческих восстаний в годы демократизации страны. Однако сейчас он неплохо адаптировался в меняющейся системе, став сотрудником крупной корпорации, и за вознаграждение сдал Нам-иля полиции. (В этом эпизоде, высмеивающем предательства и распри внутри «поколения 386»[162], стиль съемки внутренней части лифта, поднимающегося на верхний этаж огромного офисного здания, аналогичен сцене из «Паразитов», в которой в автомобиле едут Ки-тхэк, водитель, и Тон-ик, работодатель. Обе сцены сняты единым планом без разрыва, камера резко перемещается от одного мужчины к другому, будто предвосхищая надвигающийся классовый конфликт.) Кан-ду получает поддержку от представителей гражданской организации, которые активно участвуют в митинге с целью привлечь внимание общественности к опасности химиката Agent Yellow. Также ему помогает бездомный (Юн Джэ-мун) с набережной реки Ханган.

«Вторжение динозавра» вполне можно анализировать с политической точки зрения. Как объяснил режиссер во время премьеры, первая сцена фильма в точности копирует «инцидент МакФарланда». В 2000 году Альберт МакФарланд, заместитель директора морга корейского гарнизона вооруженных сил США в Йонсане, заставил корейского сотрудника несанкционированно сбросить токсичные вещества в реку Ханган. Действия США, использующей несуществующий вирус как предлог для наглого вмешательства в государственный суверенитет, напоминают нам о развязывании Америкой войны в Ираке из-за несуществующего оружия массового уничтожения. (Фактически, в фильме в новостях появляется сюжет, связанный с войной в Ираке, а в конце показывают сенаторов США, оправдывающихся за «ошибки, вызванные дезинформацией», как это было и после окончания войны в Ираке.) Название Agent Yellow – искажение дефолианта Agent Orange[163], который применялся американскими военными во время Вьетнамской войны.

Но в данном фильме есть сатира не только на Америку. Правительство и представители власти Республики Корея предстают в ленте жестокими и в то же время беспомощными. Если быть точным, на протяжении всего фильма их присутствие особо даже не ощущается.

Сцена, в которой после первого нашествия монстра государственный служащий (Ким Рве-ха) первым делом поскальзывается и падает в общем зале прощания, кажется не только буффонадой. Следующая сцена, в которой он с важным видом пытается включить телевизор, поясняя, что новости лучше расскажут о происходящем, но на экране не появляется нужная информация, также не воспринимается только как юмор, переворачивающий жанровые традиции. Эти две сцены ярко демонстрируют фальшь и недееспособность системы. (Фильм указывает не на монстра, а на беспомощную и безнравственную систему, которая не в силах справиться с ним. С этой точки зрения, он аналогичен предыдущей работе, «Воспоминания об убийстве», которая также критикует в первую очередь не серийного убийцу, а органы государственной власти, создавшие оптимальную среду для совершения подобных преступлений.)

Более того, в корейско-американских отношениях Корея предстает подневольной страной. Когда США заявляют, что Корея не в силах самостоятельно выследить монстра, поймать сбежавших носителей вируса, а также справиться с проблемой его распространения, поэтому отныне Америка будет самостоятельно контролировать этот вопрос на территории Республики через Американский центр по контролю и профилактике заболеваний, Корея лишь безмолвно подчиняется. Неравные отношения между Кореей и США наглядно показаны во всех сценах, где присутствуют американец и кореец: первый играет роль вышестоящего, а второй либо подчиняется его приказам, либо сопровождает и является переводчиком. Единственное исключение – сцена в начале фильме, когда Дональд, младший сержант Армии США в Республике Корея в гражданской одежде, объединяется в пару с Кан-ду и на равных с ним сражается против монстра. Но даже в этом случае позже американского солдата прославляют как героя, в то время как Кан-ду оказывается в бегах, словно преступник.

Однако во «Вторжении динозавра» разнообразная критика в адрес США лишена единой точки зрения. В фильме резко выпячиваются и высмеиваются всем хорошо известные новости и исторические факты, но эта сатира не детальна и не последовательна. (Например, существование оружия массового поражения во время войны в Ираке было необходимо, чтобы облегчить, хоть и в искаженном виде, общенациональное разочарование, вызванное террористическими атаками 11 сентября. Но в картине нет четкого объяснения причины, по которой Америке был необходим вирус на территории Республики Корея.) Учитывая скрупулезный подход к деталям в кинематографе Пон Джун-хо, подобные дыры в сюжете, вероятно, возникли, потому что не были основной целью фильма.

Реку Ханган, в которую американские военные слили токсичные вещества, в результате чего в ней зародился монстр, можно рассматривать как метафору Кореи. Возможно, это история о негативных последствиях быстрого экономического роста страны, известного как «чудо на реке Ханган»[164]. Монстр не покидает реку и ее окрестности, а первым местом, где он появляется и устраивает погром, становится набережная на Йоидо, где расположено Национальное собрание Республики Корея. Метафору «биологический хозяин и паразит» можно применить и к корейско-американским отношениям, и тогда Корею можно рассматривать как биологического хозяина войск США на территории республики, которые, в свою очередь, являются паразитами для Кореи.

Но подобные политические аспекты, особенно сатирические вставки о корейско-американских отношениях, не занимают центрального места в картине. Лично для меня во «Вторжении динозавра» более значим другой мотив, а именно – солидарность между слабыми. Когда общество отрицает само их существование, на что готовы пойти уязвимые, чтобы выжить? Эти люди объединяют свои скромные силы. Самые слабые в обществе наконец пробуждаются и кормят друг друга.

Кан-ду был тем, кто все время спит. В начале фильма Се-чжу совершает неудачную попытку украсть что-то с прилавка, но Кан-ду даже не подозревает об этом. Комичная укоряющая реплика Хи-бона – «Вставай, раз уже проснулся!» – становится символом Кан-ду. Его сложно разбудить, но, проснувшись, он остается бодрствовать. Этот человек, в начале фильма показанный крепко спящим среди бела дня прямо на прилавке, в конце повествования, уже потеряв своего ребенка, не может уснуть даже поздней ночью. Он внимательно вглядывается в темноту за окном, бдительно охраняя сон чужого ребенка, которого затем будит и кормит. Этот ребенок – Се-чжу, который в начале фильма так и не смог достучаться до его сна[165].

Человеком, впервые разбудившим его, тоже оказывается чужой ребенок. Во время сладкой дремы на прилавке он резко просыпается, услышав зов: «Папа!» – но это оказывается проходящая мимо школьница в очках, зовущая своего отца. В тот день Кан-ду дважды падает перед ребенком. В первый раз это происходит, когда он на радостях выбегает на встречу Хён-со, вернувшейся со школы, во второй – когда убегает от монстра, держа Хён-со за руку. Встав на