железным головам спортсменов-истфехов. Единственное, что вынес для себя из этой ситуации Фролов, надо побыстрее выдергивать семью из Тулы. Очень уж эта Тула воинственная оказалась. С другой стороны, не он ли учил свою благоверную пользоваться винтовкой на этапе вооруженного конфликта с цыганами?

Рассказ о житье-бытье в семье перемежался отчетами Фролова о его трудовых буднях. Естественно, в повествованиях все враги были тупыми и косолапыми, пули не свистели над головой, а пели матерные частушки, лениво перебирая в воздухе крылышками, а скучающие графини… стоп! Никаких графинь там и близко не было, даже разряженные сотрудницы в его офисе все были то кривенькими на один глаз, то скорбными умом, то толстухами. Даже непонятно, по какому критерию их набирали. Жена отчасти верила, изредка морщила нос, но от прямых обвинений в разгульном образе жизни воздерживалась. Грех это — мужа пилить, тем более такого добытчика. Вона, какой герой, уже и деньги, потраченные на покупку второй машины, отбил. По части накоплений на квартиру Пётр был за максимальную открытость. Супруге было очень важно видеть, что проект переселения в столицу не подвис, а реализуется в полный рост. Уже почти двадцать тысяч долларов в банке лежит. В литровых банках. Так оказалось удобнее, чем всё пихать в одну трехлитровую. Главное — не пихать сильно туго, а то без женской руки вытащить не получится. Ну, или банку разбивать придётся, а это уже убыток.

Лена окончательно уверилась, что все деньги мира, а уж России точно, лежат в Москве. То есть не лежат, а крутятся, как выражается её продвинутый муж. Опасение, что там не только зарплаты выше, но и цены неподъемные, разбилось о слова Петра. Живя в отрыве от семьи, он начал ориентироваться в ценах на продукты. Тем более, что привычку вкусно кушать выработала у него она сама же своими ручками. Пусть до кулинарных шедевров Фролов не дорос, но соорудить вкусное и питательное уже мог. Хотя бы ирландское рагу, чей рецепт он вычитал в книга «Трое в одной лодке» Джерома Клапки Джерома. «Берете всё съедобное, что есть в доме и тушите на сковороде до готовности. Или пока не надоест». В результате он научился кидать в сковороду фарш, сыр, помидоры, яйца и фасоль с томатной пастой. Лена не очень представляла, как такое можно есть, но Петя утверждал, что получается вкусно и питательно. Ага, вкусно, а сам домашнюю еду уминает и добавки просит, по две порции выходит. За ужином не утерпела и вернула Фролову шпильку про физкультуру, а то с таким питанием и «Мерседесом» под задницей располнеет до зеркальной болезни. Тоже его шутка про зеркальную болезнь. Первая стадия: не видишь, как висит; вторая — не видишь, как стоит; третья — не видишь, кто это-самое. Кстати, нефиг супругу наедаться, а то его еще супружеский долг ждет.

А потом опять в Москву, снова закрутилась трудовая канитель, рутина и проза. Вот только подбирать пассажиров по дороге в Москву Пётр перестал. И дело даже не в угрозах постоянных извозчиков — просто стало лень наклоняться за каждой копеечкой. На мелочах можно сильно погореть, между прочим. И да, угрозы от бомбил из той же копилки. И в самом деле — если ты мастер в какой-то сфере деятельности, то правильнее всего сконцентрировать свои усилия именно в ней, а не распыляться на другие источники доходов. К примеру, если у тебя свой бизнес, то ворочай миллионами, а таксовать по вечерам для души бросай. Вот Фролов и бросил.

Я написал про трудовую канитель и прозу производственных будней? Ага, как лето кончилось, так и будни долой, потому что ушли министра. Не какого-то там очередного министра, коих десятки в стране. Нет, ушли на пенсию самого главного в жизни многих тысяч и даже миллионов людей — министра путей сообщения! Народ напрягся, сжал булки и стал смотреть, что будет. Но был довольно быстро одернут, мол, работаем дальше, работаем в прежнем режиме, наш корабль не тонет! И каждый тут же вспомнил пословицу, про то, что не тонет, а потом спросил сам себя: «А я достоин высокого звания того, которое не тонет?» кто-то начал очень быстро работать руками, поскольку спасение утопающих… Отставить панику! Никто не тонет!

Деньги на счетах, кредиты выплачиваются, иностранные партнеры — у нас есть иностранные партнеры? И административный ресурс, просевший, но не скукожившийся окончательно.

— Вот что, Фролов, в свете политических изменений у нас нарисовалась проблема. Давай решать. — Хорошо быть Карасюком, вызвал Фролова и поставил задачу.

— Так, а я чего могу? Я человек маленький, все подвязки у вас.

— Погоди. Ты еще суть не услышал, а уже на начальство перекладываешь. — Отбил контрудар технический директор. — Проблема такая: принимаемые в аренду и покупаемые вагоны надо приписывать. Ты в курсе этой темы?

— В курсе. Обычно предприятия-собственники свои вагоны приписывают к своим путям. Никакой проблемы нет. Якобы, в случае прекращения деятельности фирмы, все её вагоны будут возвращены на их пути и не станут затруднять деятельность железных дорог.

— Вот! А у нас с тобой свои пути есть? Нету.

— И что, будем покупать? Дорого сильно получится. Это ж с землей вместе приобретать придется, а земля ого-го стоит.

— Думай, Фролов, а не рассказывай, как трудно жить на свете.

— А раньше как было?

— Раньше мы вагоны к станциям сети дорог МПС приписывали. Сам понимаешь, сейчас не раньше.

С этим поспорить было трудно, сейчас и в самом деле уже не раньше. Во всех смыслах этого идиотского предложения.

— О! А давай, я поеду к начальнику какой-нибудь станции в Подмосковье и попрошу от него бумажку, что он не возражает против приписке к его путям наших вагонов.

— Тупо поедешь и попросишь?

— По-умному поеду. С гарантийным письмом, что в случае, если «Транзит Группас» прекратит деятельность, мы гарантируем оплату простоя наших вагонов на путях станции по тарифу МПС.

— Глупость. Если фирма ляжет, то как она сможет платить за пользование путями? Из каких поступлений?

— А нам не всё равно? Если нас прикроют, то и меня, и вас под зад коленом! Вопросы пусть решают те, кто останется.

— Чего это меня