не стала смотреть, ей было реально плохо, поэтому, с длинными паузами, она продолжила то, что должна была сказать: – Послушай, только не нервничай, Ань. Всякое может случиться, рак не рак, операция серьезная. Если конец плохой, то я хочу на Троекуровском, чтобы вам было удобно ездить.

Мне хотелось орать «На каком Троекуровском, дура, не говори ерунды!», но огромный металлический еж сидел у меня в горле, и его иглы доходили до ушей, глаз и мозга, порождая дикий животный страх от мысли, что да, может закончиться и этим. Вероятность удачного исхода была достаточно высока: 50 на 50. Мама продолжала:

– Если самое плохое, – не обижайте отца, он вас с Настей очень любит, да, все кольца отдай Насте.

Мне хотелось выть и орать во весь голос, мыслей в голове хватало только на одно короткое НЕТ.

В дверь тихонько постучала медсестра:

– Извините, нам нужно принять таблетку, у нас завтра сложный день. Не волнуйтесь, обычно такие операции длятся два – два с половиной часа, к обеду вы можете позвонить и узнать, как ваши дела. – Очень вежливо. Но смысл мне понятен: «Иди отсюда, не мешай людям работать и не нервируй пациента».

Я поцеловала маму и ушла, ей тоже хотелось побыть одной.

Операция длилась не два и не три часа, Леван строгал внутренности моей мамы восемь часов. С тех пор прошло восемь лет. Она вернула свои двадцать кило, по-прежнему к ней пристают мужики, и по-прежнему она всегда права, теперь это не обсуждается.

Поэтому я буду есть у нее пельмени и пить чай со сгущенкой, развалившись на самом уютном в мире коричневом диване с люрексом.

Было уже почти семь часов, когда я поцеловала маму в щеку и, снимая казаки, спросила:

– Как дела, мамуль?

– Все нормально, Ань. Ты какая-то озабоченная, но выглядишь хорошо, посвежела, поправилась. – Для моей мамы «посвежела, поправилась и хорошо выглядишь» – синонимы. Я как раз сбросила пару кило, от этого, видимо, действительно смотрелась лучше, чем неделю назад, тем более после косметолога.

– Да ты знаешь, дел по горло, но это хорошо, значит, все в порядке, Настя меня радует, звонила тебе?

– Звонила, звонила, хочет в гости, привези ее на выходные, пусть отдохнет у меня, я ее накормлю, покажу ей карточки, где ты маленькая. Пусть посмотрит, как она на тебя похожа.

– Конечно, мам, привезу. Я, наверное, буду работать в выходные. У меня – свадьба. – Я имела в виду свадьбу Миши и Моники.

Мы расположились на кухне, маман поставила на плиту кастрюлю с водой для пельменей.

– Что Сережа? Не звонил? – Для мамы Серж по-прежнему оставался моим мужем и Настиным папой, она все еще надеялась, что мы «перебесимся» и одумаемся ради ребенка. Мама логическим и экспериментальным путем пришла к тому, что семейная жизнь среднестатистического гражданина подчиняется одним и тем же законам, поэтому искать еще одного мужа или жену не имеет смысла.

Правда, маман была не в курсе некоторых моментов, которые касались обоюдного рукоприкладства. Я, впрочем, с детства была знакома с ее мнением на этот счет. Она утверждала с присущей ей категоричностью, что женщину, которая позволила себя ударить и не ушла, нужно убивать сразу. Следуя ее логике, меня нужно было убить раз десять. Но мне было глупо уходить, потому что почти каждый раз после наших потасовок Сержа забирали в травмопункт для легкой коррекции, поэтому я не чувствовала себя обиженной, более того, в моем арсенале было столько средств самообороны, что я всегда была готова к бою.

Все равно я не любила маминых причитаний по поводу моей семейной жизни, поэтому постаралась переключить ее на другую тему.

– Мам, ты знаешь, кажется, у меня появился любимый мужчина.

– Что, так серьезно? – Мама прекратила мешать пельмени и посмотрела на меня.

– Да нет, мы только вчера познакомились, он определенно заявил, что намерен за мной ухаживать.

– А ты?

– У меня это не вызвало отторжения. К тому же он очень хорош собой.

– Не женат? – Женщины последовательны в своей логике.

– По крайней мере, предполагаю, что не женат, Маринка все узнает сегодня.

– Так позвони ей, может, она узнала. Если тебе неудобно, давай я позвоню. – Маман была в обалденных отношениях со всеми моими подругами, они всегда плакались ей в жилетку и поздравляли с днем рождения.

– Ма, ты знаешь Маринку, как меня, она сама позвонит, как только будет что сказать.

Мама захохотала:

– Это точно.

Пельмени были готовы, малюсенькие, прозрачные и сочные, они дымились в моей тарелке, и желтоватая рыночная сметана таяла на шляпках, стекая на аккуратные поля. Я дам вам совет: если вы решили наплевать на последствия и устроить праздник живота, ешьте пельмени ложкой, не убивайте проколом вилки шедевра русской кулинарии. Моя мама всегда кладет для пельменей именно ложку. Я поддела первую жертву и настроилась на получение удовольствия. Конечно, в этот момент решила позвонить моя подруга Маринка. Обошлось без апоплексического удара.

– Да, Марин. Как дела?

– Ты уже уложила информацию о счастливом браке в своей голове?

– Уложила, только что собиралась уложить мамин пельмень в рот.

– Жалко, что я не с вами. Ань, слушай, я все узнала. Не женат, занимается антиквариатом, есть ребенок, но мальчик живет не с ним, а с бывшей второй женой или просто женщиной. Короче, один, не беден, при машине, квартире и перспективе. Радуйся. Если нужно еще что-нибудь узнать, говори. Да, родители у него были какими-то дипломатами, но погибли во время бомбежки или типа того, так что он с детства воспитывался у тети или у бабушки. Ну вот. Спрашивай!

– Да вроде нечего. – То, что хотелось узнать, было за пределами Маринкиных возможностей. – Спасибо, Марин, хочешь, заезжай на пельмени.

– Ты что, какие пельмени, я иду на йогу. Привет мамане. – Маринка отключилась. Одинокий маленький пельмень болтался в столовой ложке, я во второй раз собиралась его съесть, но кто-то был сильно против этого, телефон снова заиграл.

– Але. – Мой голос был заметно раздражен, я почти пролаяла это «Але» в трубку.

– Аня, добрый день. Надеюсь, на этот раз я не помешал? У вас не такие серьезные переговоры, как сегодня днем? – Это он! Маман сгорала от любопытства, мы даже не успели обсудить Маринкины новости. Я сделала страшные глаза и приложила палец к губам, но было поздно.

– Доченька, ну хоть попробуй пельмень! – О господи, теперь он подумает, что я каждый вечер ем пельмени. Какой позор!

– Нет, Иван, вы не помешали, я заехала к маме в гости…

– И она угощает вас пельменями? Я бы мечтал