К сожалению, реакторную разнесло взрывом вместе с двигателем, и если в трюме было достаточно света из пробоины, то чем дальше мы углублялись в корабль, тем темнее становилось вокруг.

И как назло, иглы полетели именно из темноты, пробарабанив по панели, словно град по железной крыше.

Грохнул выстрел, моего дробовика, потом и товарищи подключились, стреляя в темноту, наугад… А потом, в щит, с грохотом врезался какой то ящик, сбивая с ног щитоносца, который врезался в меня всем телом, и одновременно прикрыл от новой порции игл.

— Ах ты сука! — Рявкнул я, выпуская в темноту все оставшиеся в магазине патроны, и одновременно отталкиваясь ногами от стены, чтобы сместиться в сторону.

Звякнув, погас фонарь, закрепленный на стволе, и поняв, что иглы теперь летят в меня, я откатился в сторону, и замерев в темноте, принялся нащупывать в подсумках патроны.

— Погасить фонари! — Сообразив, что по мне больше не стреляют, скомандовал я — Слушайте, эти твари стрекочут, когда двигаются!

Громыхнуло еще несколько выстрелов, взвизгнув рикошетами в узком помещении, и на какое-то время воцарилась тишина. Ни свиста игл, ни стрекота прозрачных крыльев… Не знаю, что делал противник, а люди застыли, вслушиваясь, готовые в любой момент включить фонари и открыть огонь.

В этой тишине было что-то неправильное, гнетущее, и не удивительно, что в какой-то момент, у одного из наших не выдержали нервы. Или что-то послышалось…

В одно мгновение тишина мертвого корабля взорвалась грохотом выстрелов, а вспышки, вместо того чтобы дать возможность увидеть хоть что-то, лишь ослепляли стрелков, и один за другим вновь вспыхнули фонари, правда уже не на стволах. Кто первый додумался положить фонарик на пол, направив его в нужную сторону, я не знаю, а то пожал бы руку умному человеку…

Вслух, впрочем, я озвучивать благодарность не стал, и вместо этого, постаравшись двигаться как можно тише, откатился в сторону, чтобы меня не освещал фонарь и пополз вперед, внимательно всматриваясь в темноту.

И когда в очередной раз, зашелестели в воздухе иглы, выстрелил в темноту, тут же поднимаясь на ноги и бросаясь вперед, туда, где мелькнул силуэт врага.

Мне казалось, я мчался как ветер, стремительно рассекая воздух перед собой, но стоило мне приблизиться к проему, за которым исчез силуэт противника, как чья-то рука схватили меня за плечо, и с легкостью зашвырнула в помещение рубки, с грохотом приложив о кресло.

Глава 19

Честно признаюсь, выжил я только чудом, да и то, подозреваю, что все потому, что не успел испугаться. Ну и немалую роль сыграл фонарь на груди, включившийся от удара, в тот момент, когда упырь уже замахивался для добивающего удара.

Отшатнувшись от яркого света в глаза, чужой на мгновение замешкался, а в следующее мгновение, получил удар в грудь обеими ногами. Ну а я, ударив, скатился на пол, случайно увернувшись от очереди игл, попавших вместо меня, в свернутое набок кресло.

Упырь, отброшенный в дверной проем, снова вскочил, но я уже поднял ружье, и даже почти прицелился, когда в схватку вмешался третий участник.

Не знаю, может быть у него закончились иглы в трофейном оружии, или зеленые человечки способны просчитывать все на несколько ходов вперед, но именно Грин остановил своего товарища от новой атаки, вытянув руку у того перед грудью.

Утробный голос, с неестественными нотками прозвучал словно из груди зеленого человечка, и пытаясь понять, что он сказал, я в запале пропустил звук встроенного переводчика, который за ненадобностью был убавлен на минимум.

— Я это… — Видя, что бой закончился, я опустил оружие и попытался сообразить, как поприветствовать инопланетян. Как на зло, в голову пришло только банальное: — Я пришел с миром!

Ну а подошедшие настороженно к рубке бойцы, смотрящие на чужих сквозь прицел, только подтверждали мои слова. Легко изобразить мирные намерения, когда в руках оружие, а за спиной отделение стрелков. Вот только зеленый человечек пристально уставился на ружье в моих руках, а упырь оскалился, что у его племени означало признак веселья.

— Одобряю! — Прорычал упырь — Тебе бы зубы нормальные, взял бы с собой, мир нести!

Хмыкнув, я прибавил громкость у переводчика и попытался сообразить, что на самом деле сказал клыкастый, поскольку интеллект браслета иногда вольно трактовал речь чужих, облекая ее в привычные людям формы, но нередко искажая суть.

— Фей больше нет. — В рубку вошел боец, и покосившись на чужих, уточнил — Взрывать будем?

— Угу… — Скривился я, оглядывая место боя — Чтобы Ольга на взрывчатку легла? Хотя, она скорее тобой ее закроет, а сама побежит изучать трупы. Ты ее глаза видел?

— Видел… — Вздохнул боец, и поправив рюкзак со взрывчаткой, покачал головой — Что мне теперь назад эту тяжесть нести?

— Мне бы твои проблемы…

На самом деле, благодаря выжившим чужим, передо мной во весь рост встала проблема, что с ними делать. И если по поводу скафандров, упырь успокоил меня, объяснив, что воздух для них вполне подходит, то вот куда девать инопланетян было решительно не понятно. Все же, чужие на базе партизан, это не то же самое, что техник, к тому же земляк.

— Чувствую, получу я по шапке… — Тихо пробормотал я, уже идя по узкому коридору, к выходу, вот только чертов переводчик, настроенный на упыря, в полную громкость озвучил мой шепот.

— Значит будем биться! — Чертов чужой, уже обзавелся где-то массивной дубиной, бывшей когда-то частью корабля, и сейчас гордо вышагивал рядом — Мне нечем отдать долг, значит я буду биться рядом с тобой!

— Какой долг ты собрался отдавать? — Скривился я — Кому?

— Ты нас спас, мы тебе должны. — Пояснил упырь — И другим людям, которые сбили корабль.

— Угу… — Задумчиво пробормотал я, и взвесив все за и против, решил быть честным — Корабль сбили ваши.

Некоторое время упырь шел молча, и скалился с довольным видом, видимо испытывая гордость за своих, а потом, снова пообещал.

— Значит я должен тебе. У тебя есть корабль?

— У меня как в Греции, все есть… — Проворчал я — Только ты объясни, что за долг и с чем его едят.

— У нас не едят тех, кто должен!