Все они подлежат суду! Который и пройдёт на опушке у торгового пути. Присутствовать на нём разрешаю, только взрослым мужикам. Всем остальным попрошу всё вокруг прибрать, и больше в этот двор не входить, пока не приедет посадник с пятины, который и совершит в нём обыск да решит, что со всем имуществом этим делать.

–Старший у вас тут староста Никодим, сын Прохора, ему и ответ держать перед местной властью.

И уже переведя взгляд на стоявших отдельно отбитых девок да баб добавил. -Вам готовиться отбыть до дома, мы вас всех обратно к семьям развезём.

Поехали! И весь отряд с присутствующими погостовскими мужиками быстро устремился к опушке.

Суд долгого времени не занял. Все прегрешения захваченных были на лицо. И Сотник провозгласил свой приговор.

–Старшину разбойной ватаги Бондаря, за многочисленное душегубство, разорение жилищ смердов, лихоимство, пытки и издевательства своей властью приговариваю к смерти через повешенье. Приговор привести в исполнение немедленно.

     Над опушкой раздался оглушительный вопль. Видно приговорённый, до последнего надеялся быть полезным Сотнику и вымолить себе прощение. И никак не мог смириться, что к нему пришло возмездие. Но не прошло и пяти минут как его тело уже висело рядом с остальными членами банды.

–Следующий!

–Тихон сын Жердея! Ты участвовал в разбое вместе со всеми и был пойман с оружием в руках, за что достоин смерти!

–Молись, у тебя есть пять минут!

И на опушке леса повисла мёртвая тишина. Только слышно было, как шепчет синими губами смертельно бледный Тишка, да скрипят верёвками, раскачиваясь на соснах, убитые в бою разбойники и только что казнённый старшина.

Всё…

Смиренный подросток сам подошел, встав под петлю и крепко зажмурил глаза. Все стоящие напряглись, казалось даже ветерок перестал раскачивать трупы, и вокруг разлилась жуткая тишина.

–Захваченный с оружием, в бою, враг подсуден по Закону мне лично! -заговорил торжественно Сотник.

–Правом своим, от смерти, Тихона, сына хозяина постоялого двора милую!

Приговариваю к отсечению мочки под правым ухом, как знак для всех, что был уже за ним грех смертный.

– С него же истребую клятву на Кресте, что не нарушит он Заповеди Божей более в жизни своей.

Через десять минут всё такой же бледный подросток стоял перед сотником с перевязанным ухом, и всё не мог поверить что это не сон, и он всё ещё живой.

–Тихон выроешь сам могилу и похоронишь своих близких, снять их тебе разрешаю!

– К той сосне с Бондарем, приколотишь накрепко вот эту грамоту. А сейчас дуй к мамке и своим двум сестрёнкам.

–У тебя сегодня второй день рождения!

–Поехали к подворью, всё оружие и отбитых собираем и в путь. Нам ещё девок развести по домам нужно. И они поскакали к жилью.

Обратно пришлось возвращаться уже на пяти санях, и проезжая мимо мрачной опушки с повешенной ватагой, всем было немного не посебе. Но такая наглядная форма донесения информации до охочих к разбою людей, в этом веке практиковалась повсеместно и говорила: Не грабь, не убивай, не насилуй, иначе и с тобой будет тоже!

Да и прикреплённая тут же грамота говорила сама за себя:

«Разбойники сии убиты Обережной сотней Великого Новгорода. Вся округа находится под её охраной. Злодею здесь не место!»

Сотник Андрей сын Ивана. 10.12.1224.г. От Рождества Христова.

Короткий отдых.

-Думаю юрту нужно ставить. Все, всё равно не уместимся в избе – высказал предположение Климент.

–Или хотя бы повоевать ещё недельку другую! – поддержал друга Филат.

–Ну, ведь совсем уже мочи нет,– вставил ворчливо Варун. Что мы тут детей нянькать подряжались? У меня уже башка раскалывается от детского визга и бабского балобольства. Тьфу!

Места сейчас действительно катастрофически не хватало. Спали что говориться, на головах друг у дружки. Уж, какая не была обширной изба, а обитало в ней кроме «старичков» Сотника с Митяем, деда Кузьмы с внучатами да ветеранов и ещё целый «санный поезд». Семья охотника Родьки с тремя детьми, «две девахи на выданье» Лиза с Катькой, у всех у них разбойники спалили жильё, а у девчонок так и вообще со всеми близкими в придачу. Ну и травницу Агафью плюсуйте со своим госпиталем: Втораком, Ивором и Осипом.

–Да… Что-то с этим всем нужно делать, до тепла мы явно так не дотянем. Нас тут всех скоро бабы скалками перебьют – чесал голову Сотник.

–Зря смеёшься Митяй, тебе первая твоя Лада приложит. Вон как смотрит, когда около тебя Катька вьётся. Держись! И вся компания, кроме Митьки весело рассмеялась.

–А если серьёзно, то и по еде мы скоро трудности будем терпеть, ртов то вон сколько прибавилось! – сказал что – то обдумывая командир.

–Ладно, отлежались, отдохнули после Крестцов. Будем бить ватагу Плётки под Яжелбицами. А там уж будет видно, что дальше делать будем. Завтра и выдвигаемся поутру. Ночку то ещё протяните? – и все тяжко вздохнули кивнув.

За ужином, когда все немного поутихли. И даже детвора сидела, присмирев и утомившись после игр в такой интересной и светлой избе. Сотник объявил всем своё решение.

–Все вы теперь нам как семья и знаете, что за дело у нас в здешних лесах! Все зашевелились и загомонили: Бить разбойников «в хвост и гриву», изведите их, натерпелись!

–Тихо! Рыкнул Сотник и все разом притихли.

–Я пока не договорил, так что послушайте.

Завтра затемно выступаем. Идут ветераны, Митяй и я. Остальным держать оборону. За старшего остаётся Кузьма, ему не привыкать.

С места встал Родька, поклонился и умоляющим голосом простонал-возьми и меня с собой хозяин?

При последнем слове Сотник заметно скривился. Но как он не ругал Родьку, а отучить от такого обращения никак не мог. Тот так и звал его только так, испуганно сжимаясь, когда его распекал за это Андрей.

–Я обузой не буду, для меня лес что, что для Кузьмича вот самострел будет. Я в нём как в книге всё читаю! Каждая птичка мне весть подаёт. Да я запахи, как собака чую, а белки из лука в глаз только бью! И он умоляюще, в глаза посмотрел Сотнику.

–Хм… И кто ещё в поход хочет? Все снова хором загомонили. В поход хотелось всем. Только Агафья сидела в уголке тихонько и вязала очередной шерстяной носок детишкам.

–Ладно, коли так! Война дело не шуточное. Тогда сделаем так. С нами пойдут ещё, Родька как искусный лучник и лесовик, и Вторак, как более всех восстановившийся после долгой голодухи, да набравшийся сил.

–Всем остальным, пока нас не будет, встать в усадьбе в жёсткую оборону. Округа ещё от банд не зачищена, и они где то сейчас бродят. Так что даже и здесь вам не игрушки, а настоящая война!

–С дозорами и сторожей всё время жить будете! Даже Лизка с Катькой с самострелами, в сторожу встанут. Вижу, научились уже кой чему от Митрия, и улыбнулся чуть, увидев, как напряглась при этих словах Лада.