Шрифт:
Закладка:
[5] Альмогавры — легкая пехота местных христиан в Пиренеях, приводившая в ужас сарацин во времена Реконкисты.
[6] Лейли и Меджнун — здесь Анара имеет в виду популярную в исламе легенду о беспредельной, пылкой любви девушки Лейли и юноши Каиса, прозванного Меджнуном — безумным. Легенда вдохновила многих поэтов-суфиев, в том числе и узбекского поэта XV столетия Алишера Навои.
[7] В оригинале на английском: I have been leaving indefinitely to remain. Фраза построена на игре слов, так как indefinite leave to remain переводится ещё как постоянный вид на жительство.
Звонок из Копенгагена
Моя дорогая Мия,
Я знала! Я чувствовала! Говорила по телефону с подругой из Копенгагена. Она сообщила, что Матиас вернулся из Штатов. Когда я услышала, думала, у меня остановится сердце.
— Где ты его видела? — спросила я.
— На музыкальной вечеринке.
— Ты с ним разговаривала?
— Да, он вернулся несколько месяцев назад. А тот парень… против которого Матиас должен был давать свидетельские показания… Знаешь, что с ним произошло? — спросила она.
— Нет.
— Он выпал из машины и погиб. Был ли он слишком пьян, или его вытолкнули — остается загадкой. Он был харизматичным, организовывал классные музыкальные вечеринки. Но все говорят, что он также занимался наркотиками.
— А Матиас был один на вечеринке? — спросила я, ощущая в себе беспричинное чувство ревности.
— Ты же знаешь, что Матиас никогда не бывает один, — рассмеялась подруга. — Он был в компании друзей. И да, с ними были какие-то девушки.
С каждой её новой фразой меня переполняли чувства любви, ревности и боли. В ту ночь не смогла заснуть. Матиас не влюбчив, но и не откажется от короткого любовного романа на одну ночь… А вообще с ним никогда ничего нельзя предугадать. Он может и не захотеть ко мне вернуться. Я уже один раз его ранила. Ведь расстаться с ним было моей инициативой. Возможно, Матиас не пожелает играть в ту же самую игру ещё один раз.
На следующий день позвонила подруге.
— Матиас снова стал твоей навязчивой идеей. Я надеялась, что ты о нём забыла и наслаждаешься жизнью на юге Франции.
Я умоляла её рассказать о Матиасе всё, что она знает. Где он сейчас живет, чем занимается, какой у него адрес и номер телефона.
Она обещала узнать.
— А как он выглядит? Он изменился?
— Возмужал.
— Возмужал? Как?
— Да, ты просто сумасшедшая, Анара. Забудь о нём.
Я больше ни о чём не спрашивала. А через несколько дней она дала адрес и номер телефона Матиаса.
Боюсь ему звонить. Сначала должна увидеть. Рада, что сдала экзамены, так что могу теперь вернуться в Данию. Не останусь во Франции на лето, как планировала. Не могу так долго ждать. Единственная проблема — негде жить в Копенгагене. Я сдала нашу квартиру на Ама. Что-то придумаю. Могу снять комнату у Анны, помнишь, у той девушки из Молдавии.
Нужно поговорить с Себастьяном. Будет несправедливо не сказать ему правду. Разговор не будет приятным — нам обоим будет больно. Но не хочу сейчас об этом думать.
' With or Without You '[1]
Моя дорогая Анара, твои письма поймали меня на том же перепутье. Ты пишешь о своих бессонных ночах, а я думаю о моих собственных. Этот небольшой отрезок времени появился неожиданно и из ниоткуда. Как глава книги, которую пропустил, но без которой вся книга теряет смысл. Моя дорогая, не беспокойся. Мне кажется, надо просто плыть по течению. Будь, что будет.
Мой преподаватель йоги считает, что мы предпринимаем самые смелые и благоприятные для нас в жизни шаги, когда не боимся посмотреть в глаза собственным демонам.
Кто эти мужчины? Наши спасители или наши демоны? А может они — наша тёмная сторона? И помогают обнаружить нашу собственную тёмную сторону и изгнать из нас бесов? А чего мы сами-то хотим?
После нескольких бессонных ночей я всё-таки решила узнать ответы на эти вопросы. Лана сказала, что я должна выйти в подвенечном платье из той или другой ситуации, имея в виду либо Кита, либо Дон Жуана. Лана права. Девушка должна сделать всё необходимое, чтобы осуществить свою мечту, даже если у неё очень старомодная мечта, а именно о подвенечном платье.
Я написала сообщение Дон Жуану: «Хочешь выбрать мне платье? Могу поработать моделью, чтобы найти платье, которое лучше всего мне подойдет».
Дон Жуан не замедлил с ответом: «Не ведись ни на что слишком длинное или слишком вычурное. Простота лучше всего».
И это говорит человек, бывшая жена которого венчалась в платье от Веры Ванг.
«Я заеду за тобой в пятницу вечером, ровно в шесть. Будь без макияжа», сообщил Дон Жуан.
Я попыталась выйти на пробежку, медитировать, вылезти из собственной кожи, чтобы только убить время. А когда услышала, как он припарковал машину, вскочила, чуть не пролив на себя кофе. Вдохнула в себя воздух, считая до десяти. Он ожидал, наклонившись на свою машину. Как обычно импозантный, в дорогом костюме без галстука. К своему удивлению, я заметила, что вместо ботинок он надел кроссовки.
— А это… — он заметил мой изумленный взгляд. — Не беспокойся, меня пропустят даже в кроссовках. Я же VIP-гость, — объяснил он как всегда самоуверенно.
Он открыл мне дверь машины. Садясь, я заметила рядом с коробкой передач маленькую коробочку, обёрнутую в подарочную бумагу.
— Так где всё будет происходить? — спросила я только для того, чтобы не молчать.
— Это небольшое шоу. Гостей будет немного. Здесь речь больше об искусстве, нежели о моде, — сказал Дон Жуан.
Я посмотрела на него вопросительно.
— Шоу моды в Национальной галерее, — ответил он.
Его ответ даже не произвёл на меня никакого впечатления, потому что я чувствовала только пустоту, которая была у меня в душе после нашей недавней встречи. Не могла себе простить, что согласилась с ним встретиться. Почему же позволяю войти в эту опасную для меня зону? Чтобы снова ввести боль в свою жизнь? Или для того, чтобы понять, что этой боли больше нет?
Всю дорогу размышляла о том, что произошло и что могло произойти. Но кажется, забыла задать себе очень важный вопрос, о котором всегда забываю, прежде чем становится слишком поздно. К чему это меня ведёт? Сердце — смешная вещь, оно заставляет тебя поверить, что шторма, через которые уже один раз прошёл, не разобьют его во второй раз. Я ощущала у себя в груди маленький испуганный красный шарик, который очень хорошо тикал, прямо как бомба, которая вот-вот взорвётся.
Мы припарковали машину и направились к грандиозному входу в Национальную галерею. Я посмотрела в смятении на Дон Жуана.
— Добро пожаловать обратно на землю, Мия.
Я пыталась держать голову прямо, едва поспевая за его длинными шагами.
— Просто не часто встречаю парней с такой страстью к искусству, — произнесла я, попытавшись казаться уверенной.
Хотела добавить: и которые тебя похищают, но умудренная опытом, решила оставить это замечание при себе. Приняв его приглашение, я согласилась на те карты, которые сегодня выпадут.
Как только вошли в Национальную галерею, меня охватило волнение. Казалось, что я перенеслась в другое измерение. Высокий блондин лет сорока, одетый, как рок звезда, направился ко мне, протягивая руки, чтобы обнять. Он также обнялся с Дон Жуаном. Потом посмотрел на меня и сказал:
— Вы должны быть Мией. Вы ещё красивее, чем могут описать слова.
— Скоро увидимся, — обратился он к Дон Жуану. А потом взял меня за руку. — Моё имя — Паникос, но зовите меня Нико. Здесь все меня так зовут.
«Шикарно», — подумала я. «Паника. Как раз то чувство, которого хотелось избежать».
— Паникос, а как зовут вашего друга? — спросила я, улыбаясь.
— Страхос, — а почему вы об этом спрашиваете? — поинтересовался он, и мы покатились с ним с хохоту.
Паникос, или Нико, повёл меня в большой зал, где жужжала целая бригада фенов. Нико попросил меня сесть на высокий стул и сказал, что мне необходимо придать внешность Афродиты. Его ассистентки закружились рядом. Нико завил часть моих длинных прядей, а потом украсил мою голову изящными золотыми листьями.
— Итак, Мия, свадебные колокольчики
