мог закончить где-нибудь в тюрьме, еще и в инвалидном кресле!

Конечно же, они были ему безумно благодарны. Он стал для них словно родной сын — любимый, идеальный и обласканный. Они пылинки с него сдували.

Да какое там «родной сын»! О чем это я? Я была родной, но со мной они никогда так себя не вели.

Особенно мама, конечно, выражала Диме свою привязанность. Отец тоже, просто он по характеру был более сдержан.

Все, что говорил или делал Дима — было априори хорошо и правильно.

Мы с Димой начали встречаться. Я же обещала дать ему шанс. Он мне, конечно, нравился как человек. И я тоже была ему безумно благодарна. Но я не была влюблена в него.

Да и разве можно так быстро полюбить другого? Но я очень старалась. Понимала, что он заслуживает уважения и любви, хоть он ничего и не требовал. Но этим лишь добавлял себе очков.

Я примечала в нем все хорошее, внимательно отмечая все положительные детали, и закрывая глаза на отрицательные. Впрочем, чего-то такого, что мне бы в нем не нравилось, я не находила.

Понимала, что нужно держаться такого, как он. И с каждым днем проникалась к нему все больше.

И спустя время я все же полюбила его. По-настоящему.

Нет, не как друга, как мужчину. Да, сердце от него не замирало, а бабочки в животе не порхали. Но все же уважение и благодарность были так велики, что на этой почве и правда выросли чувства.

Не сразу, постепенно. Я просто понимала, что этому человеку я действительно нужна. Что он хочет быть со мной. Что он на многое может пойти для этого. А еще он — честен, надежен и благороден.

А потому, когда он сделал мне предложение, я ни минуты не сомневалась. Да, именно с ним я хочу быть.

Но все же иногда (довольно редко, но это все же случалось) мне снился Градов.

Я запретила себе думать о нем. Усилием воли выгнала его из своей головы, старательно удаляя из памяти его образ, его слова, его глаза, его губы. Вытесняя его из своего сознания.

Но все же мое подсознание его помнило. Он приходил ко мне во снах, когда я ничего не могла с этим поделать.

Потому что я люблю тебя…

…я люблю тебя…

… люблю…

Я просыпалась в слезах, воя и кусая подушку, чтобы заглушить рыдания, рвущиеся из груди.

В эти мгновения, в сонной ночной тишине я особенно сильно ощущала какую-то безысходную тоску, терпкую горечь, разъедающую душу.

Я подходила к окну, отдергивала занавеску и устремляла взгляд на небо. Смотрела на тысячи, миллионы, миллиарды звезд, видимых и невидимых. И думала о том, что все они одиноки.

Мы видим их вместе, они кажутся рядом, но они бесконечно далеки друг от друга.

Каждый из нас одинок. Даже среди других людей. И даже в толпе. И даже в своей собственной семье.

Я ощущала себя именно так.

Наверное, это нормально. Наверное, так у всех.

Нужно просто принять. Нужно просто жить дальше.

И я жила.

Вот только сны… Все было бы хорошо, если бы не они.

Поначалу мне жутко хотелось поговорить с ним. Просто начистоту, выложить все, что я думаю, спросить у него, почему.

Я боролась с этим желанием, каждый раз напоминая себе, что нельзя. Ведь Дима же просил, а я дала обещание. Он столько сделал для меня, а я возьму и выложу все Градову, рискуя Диминой карьерой?

Нет, на такое я не могла пойти. Это было бы слишком низко. Я не имела на это права.

Но я репетировала в голове речь, повторяла ее, изменяя то так, то эдак. Представляла, как скажу все Александру.

Строила теории, выдвигала гипотезы, искала причины.

Я ругала себя за то, что не попыталась в тот раз выяснить чуть больше, придумывая все новые варианты того, как можно было бы попробовать построить разговор.

Но задним умом все сильны.

Я свой шанс профукала, не использовала. Растерялась, не проговорила, не выяснила.

Его признание настолько выбило меня из колеи, что все ясные мысли вылетели из головы. На тот момент мною владели одни эмоции.

Я в них захлебывалась, горела, тонула.

Да, сама виновата. Мне бы машину времени, и я бы вернулась в тот момент и все сделала по-другому!.. Однако машины времени у меня не было.

Потом же, когда наши с Димой отношения перешли на более близкий уровень, актуальность разговора и выяснения чего-то там, сошла на нет. В этом уже не было никакого смысла, лишь еще больше бередить начинающую заживать рану.

А потому я усилием воли выкинула Александра из головы.

Да, мы виделись иногда на мероприятиях, вежливо здоровались, обменивались парой фраз, как старые знакомые, но это были короткие сухие встречи, во время которых оба старались минимизировать контакт.

Я полагала, что ему тоже было больно. По крайней мере, поначалу. Ну а потом, наверное, стало все равно.

У меня тоже так было. Со временем болеть стало меньше. А потом и вовсе практически отпустило.

Я сосредоточила всю свою нерастраченную любовь и нежность на своем муже, который точно это заслужил.

Ну а сны… мало ли, что там снится, верно?

Глава 42

После разговора с Настей, я находилась в некотором обалдении. Она здорово ошарашила меня и полностью выбила из колеи.

Это же надо быть настолько… И ведь даже ничего не опасается!

Заехав в суд, я подала все документы, после чего отправилась смотреть квартиру. Старая пятиэтажка, по типу той, в которой жили мои родители.

На фотках квартира выглядела лучше, в реальности же все оказалось весьма потрепано. Обои кое-где отклеивались, окна старые, в ванной черные швы между плитками.

Вроде и ничего ужасного, но…

Мне бы хотелось посмотреть еще варианты, все же жилье меня не сильно впечатлило. Но разговор с Настей расстроил настолько, что мне уже было все равно.

Сев в машину, направилась в сторону выезда из города. Погода здорово испортилась, низкие черные тучи затянули вечернее небо, быстро стемнело.

Я, медленно двигаясь по городским пробкам, продолжала гонять в голове полученную от Насти информацию.

Ну, с Димой все понятно.