Шрифт:
Закладка:
О, да мы подмазываемся?!
— К Пашке?! — обрадовалась я, мигом забыв обо всех обидах. — Конечно!
— Отлично, — с видом победителя кивнула она. — Паша тебя ждёт.
— Он вспомнил?
Мама вздохнула:
— Нет… родители ему потихоньку рассказывают о его жизни.
Я тоже вздохнула и стала с волнением ждать встречи со Стадниковым. Кажется, сегодня мы будем заново знакомиться, немного не по себе даже как-то…
Мы приехали в больницу, встретились с Пашкиной мамой, которая тут же устроила мне краткий инструктаж:
— Об аварии не говори с ним, ему волноваться нельзя. Не расстраивай его, лучше пусть смеётся. Если вдруг что — сразу зови медсестру! — в принципе, я это всё и так понимала, но пришлось понимающе кивать, чтобы меня допустили к другу.
И вот, моя мама забрала Стадникову посидеть в кафе, а я, наконец, встала перед палатой. Со страхом открыла дверь и тихонько вошла, глупо улыбаясь. Сейчас Пашка выглядел немного лучше, полусидел в своей кровати, смотря на меня настороженно.
— Привет, — я прошла к Стадникову и присела на стул, стоящий рядом с его кроватью. — Как ты, Паш?
— Это ты — Коршун? — уточнил он, сосредоточенно вглядываясь в моё лицо и хмуря от напряжения брови. Он пытается меня вспомнить.
— Я.
— Ты была моей девушкой?
— Нет! — воскликнула я. — Мы дружили. А в последнее время, пока ты… ну… пока ты спал, я приходила к тебе и читала учебник по биологии. Ты не помнишь этого?
— К счастью, нет, — усмехнулся Пашка. — Блин, такая красивая и такая скучная!
— Чего это скучная? — рассмеявшись, возмутилась я.
А ещё почувствовала облегчение: Пашка всё тот же, пусть и с дырявой памятью!
— То это! Учебник по биологии! Ну ты даёшь! Неужели, мне это раньше интересно было?!
— Да, — мигом соврала я.
Ведь это же шанс слепить из Пашки друга именно под себя! Ну, имею ввиду — привить ему общие со мной интересы.
— Врёшь! — изрёк Стадников, легко меня раскусив. Потом улыбнулся: — А ты мне нравишься, прикольная. И фамилия у тебя классная! Мы крепко дружили?
— На самом деле, ты меня и раньше занудой обзывал, — тоже улыбаясь, призналась я.
— И правильно делал! Учебник по биологии! — он произнёс это, как ругательство.
Я закатила глаза:
— Ой, прямо! Между прочим, за одиннадцатый класс! Но ты всё проспал.
— И Слава Богу! — засмеялся Пашка. Но потом вдруг стал серьёзным: — Ну, рассказывай, Карина Коршун.
— Что рассказывать? — не поняла я, почему-то, испугавшись.
— Как меня угораздило? — он указал на свой гипс. — А то предки не колятся. Машина сбила, и всё тут.
— Так и я только это знаю, — пожала я плечами, понимая, почему Пашкина мама предупреждала меня насчёт запрета разговоров об аварии.
Видимо, он только об этом и интересуется, а если узнает правду — станет расстраиваться, точно. Потому что водителя того так и не нашли, а очевидцы продолжают утверждать, что Паша сам сделал шаг под машину.
— Ну ведь врёшь опять, — не поверил Стадников. — Чего они тогда так странно переглядываются и караулят меня тут? Как будто я убежать с гипсом смогу! А ещё у меня есть старший брат, который обещал прибить меня, как только я оклемаюсь.
Интересно, кто вот Сергея за язык тянул?!
— Да я, правда, ничего не знаю!
— Хреновая ты подруга, — сделал вывод Пашка.
— Это почему? — обиделась я.
— Потому что настоящая рассказала бы мне всё.
Я вздохнула, мысленно коря себя за слабость. Но он ведь прав! Он имеет право знать!
— Паш… да нечего особо рассказывать, я, правда, толком ничего не знаю. Те, кто видел аварию, говорят, что ты сам под машину бросился…, — я сглотнула, наблюдая за его реакцией.
— Ясно, — пожал плечами Паша, делая вид, что не узнал ничего нового. Только глаза стали грустными, у меня даже защемило в груди от жалости. — Камикадзе, значит… а повод у меня был, Карин?
ГЛАВА 26
Я тяжело вздохнула, раздумывая, стоит ли рассказывать Пашке о его прошлой и, судя по всему, не очень-то счастливой жизни. С одной стороны, ему крайне опасно волноваться сейчас, с другой — я на его месте точно сходила бы с ума из-за этой неизвестности. И, я уверена, как раз неизвестность Стадникова и нервирует больше всего. В общем, кажется, аргумент "за" победил.
Я снова вздохнула, Пашка же терпеливо молчал, ожидая, пока я определюсь.
— Если честно… мы не были классными друзьями, Паш, чтобы я многое о тебе знала, — призналась я, — но я хочу это изменить. Можно, я буду твоим другом?
— Можно, — улыбнулся он. — У меня как раз их нет. Знаешь, мама говорила, что кроме тебя ко мне больше никто не приходил. Ни разу. Я как-то делал вид, что сплю, а она тут плакала… сказала: "всех веселил, а в беде никого не осталось", — Стадников пожал плечами, отвёл взгляд в сторону, пока я пыталась сдержать слёзы. Нет, Пашке моей жалости не надо, ему нужна моя поддержка. — Стало быть, ты, Коршун — пока мой единственный друг.
— Это очень почётно, между прочим! — ободряюще улыбнулась я. — И на правах друга… Паш, я не знаю, какого чёрта ты под машину бросился, но думаю, что повод у тебя был. Потому что иначе ты бы никогда такого не сделал! Ты не из таких, жизнерадостный такой…
— У меня была девушка? — перебил он.
— Думаю, это и есть — причина, — опустила я голову.
— А точнее?
— Тебе очень нравилась одна… но это было не взаимно, точно.
— Из-за бабы, значит? Я что, совсем того?
— Тебе виднее, — усмехнулась я, рассмешив и Пашку. — Паш, если хочешь — я могу с ней в интернете пообщаться и всё узнать. Хочешь? — даже если та кукла мне опять грубить будет — ради Стадникова потерплю.
Но Пашка, вопреки моим ожидания, отрицательно помотал головой:
— Нафиг всё, Карин. Если я из-за кого-то выпилиться и решил, то… оно того точно не стоило, понимаешь?! Она ведь даже не пришла сюда ни разу… А я выводы буду теперь с первого раза делать, судьба мне второй шанс дала.
По моей щеке всё же скатилась слеза.
— Это правильно, Паш…
— И не вздумай реветь! — возмутился он. — Мне тут мамка реки каждый день устраивает. А я же, вроде, и не при смерти уже. Ты учебник-то по биологии принесла? А то чего мы делать будем?
— Да ну тебя! — рассмеялась я с облегчением.
— Не принесла?! — притворно ужаснулся Пашка. — Всё, день у меня прожит зря! Я, конечно, не придираюсь, но ты мне лучше в следующий раз историю читай!
