В дверях нас встречают вовсе не хозяева дома, а седовласый дядечка в строгом костюме. Только спустя пару минут до меня доходит, что почтенный мужчина, с порога предложивший нам чаю, никто иной как дворецкий.

С ума сойти!

Александр ведет себя максимально непринужденно, а я изо всех сил стараюсь ему соответствовать. Хотя, признаться честно, дается мне это с трудом. Как-никак Вавилов вырос в роскоши, а я лишь пытаюсь к ней привыкнуть. Изысканные картины, дорогие вазы, великолепные ковры – все это, конечно, очень красиво, но в то же время навевает панику.

С родителями Александра мы встречаемся в просторном зале с гигантскими хрустальными люстрами. Вопреки моим ожиданиям, наряды хозяев дома не расшиты золотом и серебром. Я в общем-то понимаю, что в современном мире никто так не одевается, но мало ли? Придомовые поля для гольфа, знаете ли, тоже нечасто встретишь.

На Виктории Николаевне, матери Вавилова, стильный юбочный костюм благородного изумрудного цвета. На ее супруге – обычные рубашка и брюки, мало чем отличающиеся от тех, что носит сам Александр. Так что с виду его родители кажутся вполне земными.

Вавилов представляет нас друг другу, и мы обмениваемся дежурными любезностями. Вручаю им гостинец, который собирала с особым вниманием, и переступаю с ноги на ногу, чтобы справиться с нервозом.

– Спасибо, Ангелина, – степенным кивком головы благодарит меня Виктория Николаевна, а затем переводит взгляд на притихшего малыша, который озирается по сторонам с нескрываемым интересом. – А это, я так понимаю, Даниил?

– Да, знакомьтесь, – Александр ставит сына на ноги и поправляет ему челку. – Это Даня, ваш внук.

В комнате повисает короткая пауза, пропитанная неловкостью. Виктория Николаевна вымученно улыбается, а Анатолий Всеволодович, который произвел на меня впечатление довольно строгого человека, хмурит брови.

– М-да, – кряхтит он, нарушая тишину. – Обычно я знакомлюсь со своими внуками до того, как они начинают ходить и говорить.

В его голосе сквозит плохо скрытое недовольство.

– Ну а в этот раз получилось иначе, – делая вид, что не заметил выпада отца, отвечает Александр. – Ну что, Дань, пожмем деду руку?

Он подталкивает сына к угрюмому старику, но мальчик нерешительно отступает назад. На самом деле я прекрасно понимаю Данины чувства: Анатолий Всеволодович вовсе не похож на того, кто с легкостью располагает к себе людей.

– Пап, это кто? – Даня поднимает вопросительный взгляд на отца.

Забыла упомянуть, что малыш без всяких трудностей начал называть Вавилова папой. Я переживала, что ему будет тяжело распознать в малознакомом мужчине родителя, но, к счастью, таких проблем не возникло. Вероятно, это связано с тем, что за очень короткий срок Александр стал огромной частью нашей с Даней жизни. Да и сын пребывал в таком возрасте, когда все новое впитывается с небывалой легкостью.

– Это мои родители. Твои дедушка и бабушка, – терпеливо поясняет Вавилов, присев на корточки. – Отныне мы будем регулярно с ними встречаться.

Очевидно, доводы отца кажутся мальчику довольно убедительными, потому что, коротко кивнув, он шагает к деду и совсем по-взрослому тянет ему свою крохотную ручонку.

Лицо Анатолия Всеволодовича в этот момент надо видеть. На нем целая смесь эмоций: от первоначального удивления до финального одобрения.

– Ну, здравствуй, Даниил, – мужчина аккуратно пожимает ладонь внука. – Будем знакомы, – а затем переводит взгляд на сына и, усмехнувшись, подмечает. – А он не из робкого десятка, верно?

– Ну еще бы! – Александр довольно улыбается. – В его жилах моя кровь.

Когда дворецкий приглашает нас в столовую на обед, я облегченно выдыхаю. Потому что на десятисантиметровых шпильках проще сидеть, чем стоять. Да и за едой испытываемая мной неловкость наверняка будет ощущаться не так остро.

Как я и предполагала, стол накрыт по всем канонам кулинарной эстетики. Такую красивую подачу блюд я видела разве что в ресторанах. И то не во всех.

Во время приема пищи разговор действительно становится более живым и расслабленным, но я по-прежнему чувствую себя не в своей тарелке. Слишком давит на меня окружающие пафос и роскошь.

– Ангелина, а вы чем занимаетесь? – обращается ко мне Виктория Николаевна.

– Я работаю в «Омега групп». В финансовом отделе.

– Правда? – ее удивление кажется вполне искренним. – Выходит, вы Сашина подчиненная?

– Получается так.

– А как же корпоративная этика, дорогой? – она смотрит на сына с укором.

– Что поделать, мам. Любовь – дама своенравная. Даже корпоративной этике не подчиняется, – незлобиво отшучивается Александр, а затем как бы в поддержку легонько сжимает под столом мою ладонь, дескать, не дрейфь, прорвемся.

– Но ты ведь босс, милый, – назидательным тоном цедит женщина. – И должен подавать пример коллективу. Правильно я говорю, Толь?

– Угу, – отзывается ее супруг.

– Согласен. И, по-моему, я подаю самый что ни на есть положительный пример: женюсь на женщине, которую люблю и которая по совместительству является матерью моего сына, – негромко, но твердо парирует Вавилов.